– Как вы тут без меня? Справляетесь?
– Делаем, что можем, каждый день болящих принимаем, однако опыта не хватает, времени научиться мало было.
Я посмотрел несколько больных, дал наставления о дальнейшем лечении.
– С завтрашнего дня буду навещать, сложных или непонятных больных оставляйте, будем лечить вместе.
Я обнял своих помощников, поблагодарил, что нашел госпиталь в полном порядке, и вскочил на возок. Следующей целью было посещение банка.
Интересно, как там вложенные деньги?
У дома, нашими стараниями превращенного в банк, стояли несколько купцов, что-то горячо обсуждавших.
Увидя меня, они замолчали и переглянулись, затем поприветствовали. Я миновал двух дюжих привратников у дверей и вошел в здание, сразу пройдя в комнату управляющего – Никиты Иванова. Тот оторвал голову от стопки бумаг, узнал, вскочил из-за стола и кинулся обнимать.
– Да, наслышан я уже от людей о твоем возвращении, никогда не верил, что ты сгинул, как раз сейчас подсчитываю твой барыш, ведь банк процветает, пользуется уважением и доверием. По моим прикидкам, твоя доля с вложенного капитала около пятидесяти тысяч рублей.
Да, прикинул я, неплохо, на один вложенный рубль за год получил четыре. Выгодное дело.
– Хорошо, я заеду завтра, подготовьте расходы и доходы. Хотелось бы посмотреть!
– Вот и славненько, сразу обсудим еще несколько выгодных дел.
На том мы сердечно распрощались. Я заехал на торг. Мое развлекательное заведение действовало исправно, деньги еженедельно сдавались по счету Анастасии, на эти деньги они безбедно и жили без меня целый год. За делами я не заметил, как начало темнеть. Устало сев в возок, бросил кучеру:
– Домой!
Вечером не спеша поужинал, поиграл с Мишей и, сев в кресло, затеял обстоятельный разговор с Настей.
– Дела в городе идут неплохо, на каруселях, в банке и госпитале порядок, дома деньги есть. На днях хочу съездить в деревню, давно во Власьеве не был, надо проверить лесопилку и поглядеть, как идут дела на сахарном заводике, я его еще не видел в действии. – Настя согласно кивала головой. – Вопрос не в этом, что ты скажешь, если мы переедем в Москву? Здешний дом и все имущество придется продать.
– Ой, не знаю, любимый мой. Что сделаешь, то и ладно будет. Я, как нитка за иголкой, за тобой. Тебе решать.
– Отдохну немного, осмотрюсь, да думаю в Москву съездить, долг за дом отдать надо. Плату за работу сторожу да управляющему отдать, к митрополиту Филарету в Кремль сходить: не передумал ли, может, другого кого нашел?
– Не ездил бы ты, Юра. Не дай бог, по дороге опять беда какая случится. Или, если уж так надо, найми ладью, по воде поди спокойнее будет.
– Хорошо, милая, я подумаю.
Говорить, что я решил посчитаться с разбойниками, я не стал. На следующий день, одевшись подобающе, я поехал в храм, надо было посетить митрополита рязанского отца Кирилла. Застал я его в добром здравии, несколько уставшего после заутреннего богослужения. Осеняя себя крестом, низко поклонился. Я помнил, что в разговоре патриарх Филарет опирался на мнение рязанского митрополита.
– Рад видеть тебя живым и в здравии, сын мой! Уже не раз патриарх наш святейший справлялся в грамотках о тебе: почему в Москву не едешь, государеву волю не исполняешь. Отписал я, что пропал после разбойничьего налета по дороге. Бог дал – вернулся!
Я вкратце пересказал свои приключения с пленением и высвобождением. Митрополит слушал заинтересованно, в конце сказал:
– Пошлю с оказией патриарху письмецо, обскажу, почему заминка получилась, об ответе извещу. Наверное, после плена отдохнуть не помешает?
На прощание я положил на стол изрядный кожаный мешочек с серебром – на строительство собора.
С легким сердцем отправился в госпиталь. Помощники подготовили несколько пациентов, вместе с ними обследовали, одному была сделана несложная операция. Я предупредил ребят, что отлучусь на несколько дней. На другой день, встав пораньше и положив приготовленный с вечера узелок с провизией, с кучером Потапом поехал навестить свою деревеньку Власьево. Дорога петляла между речкой и полями и была уже известна. Кучера приходилось направлять, он ехал сюда в первый раз. Подъехав, я прямо не узнал деревеньки, лесопилка расширилась, на окраине стояли новые большие здания сахарного заводика, на перекрестке дорог желтел новыми бревенчатыми стенами постоялый двор с трактиром.