Это письмо Жуковский, вероятно, не пошлет шефу жандармов.
Голландский посланник Геверс, сменивший Геккерна, собирал данные у самых осведомленных лиц и затем до-
1 «Русский архив», 1867, стлб. 1066. Согласно М. Корфу, царь рассказывал: «Что сделали бы вы, если бы 14 декабря были в Петербурге?» - спросил я его, между прочим. «Стал бы в ряды мятежников», - отвечал он».
2 П. Е. Щеголев. Дуэль и смерть Пушкина, изд. III. M.-Л., Госиздат, 1928, с. 246, 252; «Пушкин в воспоминаниях…», т. 2. с. 359, 363-364.
343
ложил своему правительству об «антипатии, которую питала к Пушкину в течение всей его жизни некоторая часть знати (и особенно высшие должностные лица) - антипатии, которая не угасла и с его смертью. Это объясняет и то, почему Пушкин, казалось, пользующийся милостью монарха, не переставал оставаться под надзором полиции» 1.
Для 1837 года тема тайного надзора была почти исчерпана. Поэт погиб, семья получила некоторые высочайшие милости, и зачем вспоминать, что было до гибели и что тем милостям может помешать?
«Пушкин и тайный надзор» - этот сюжет прячется в архивы, уходит в дебри воспоминаний, редкие и тихие разговоры переживших его приятелей; но и приятели постепенно сходят со сцены. Остаются кое-какие смутные рассказы, неохотные намеки, опасные недомолвки; нечто просачивается лет через двадцать на страницы вольных изданий Герцена, но еще больше наружу не выходит: молчаливые архивы оберегают циркуляры, доносы, секретные записки.
Пушкин попадает в список лиц, «которые по представлению петербургского градоначальника могли бы быть освобождены от надзора», а затем и освобождается от него… одновременно с Достоевским, в 1875 году 2. После смерти Пушкина прошел период, как раз равный прожитой им жизни, - и вот вспомнили, что поэт все под надзором.
Возможно, не случайно, что именно с 1870-х годов в печать начинают просачиваться первые ручейки из запертых за десятью замками жандармских резервуаров. Сначала посмертная публикация статьи известного чиновника III Отделения M. M. Попова «Александр Сергеевич Пушкин», где впервые цитируются шестнадцать писем
1 Н. Я. Эйдeльман. Секретное донесение Геверса о Пушкине. - «Временник Пушкинской комиссии, 1971». Л., 1973, с. 15.
2 См.: Г. Ф. Коган. Разыскания о Достоевском. - ЛН, т. 86, с. 600. Этот факт просочился в 1899 г. в газеты и вызвал заметку В. Г. Короленко «Стереотипное в жизни русского писателя», где, между прочим, говорилось об «освобождении великой тени от негласного надзора полиции тогдашним шефом жандармов ‹…›. Мезенцев тотчас же, конечно, распорядился очистить списки неблагонадежных лиц от ушедших литераторов, чтобы в них осталось более простора живым» (Сб.: «В. Г. Короленко о литературе». М., Гослитиздат, 1957, с. 157-158). На эти строки указал автору А. В. Храбровицкий.
344
поэта к Бенкендорфу 1. Кое-что в книге П. В. Анненкова «Александр Сергеевич Пушкин в Александровскую эпоху». Это 1874 год.
Книга (С. Сухонина) - «Дела III Отделения» имеет выходную дату: 1906. Известные труды П. Е. Щеголева о Николае I и Пушкине впервые опубликованы в 1910-1912 годах. Наконец, труд Б. Л. Модзалевского «Пушкин под тайным надзором» печатается в «Былом» (1918 год), а затем тремя отдельными изданиями в 1920-х годах…
Как видим, между тайным фактом и рассказом о нем проходит почти столетие. За век до выхода книг о тайном надзоре - кто знал подробности? Царь, несколько лиц, представлявших так называемую высшую полицию, и несколько мелких агентов, представлявших полицию низшую. Этот круг успел многое скрыть и надолго…
Пока же постараемся ответить на вопрос - что угадывается в пушкинском письме к Дельвигу (написанном примерно тогда же, когда и Жуковскому):
«Милый барон! вы обо мне беспокоитесь и напрасно. Я человек мирный. Но я беспокоюсь - и дай бог, чтобы было понапрасну» (XIII, 256).
Когда следователи по делу декабристов впервые услышали на допросах имя поэта? «Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина» отвечает: «17 декабря. Петербург. Николай I допрашивает И. И. Пущина» 2.
Сейчас мы подробно разберем этот эпизод. Опережая собственные рассуждения, сразу заметим, что верим в ту беседу о Пушкине, которая была у царя с «первым другом» поэта, но предполагаем, что она могла быть позже - во время каких-то допросов 1826 года, может быть, даже в марте - апреле, когда заочное следствие над Пушкиным зашло особенно далеко. Однако нельзя отвергать возможность подобного разговора и через три дня после восстания, поэтому с него начинаем…