Для начала на нового императора обрушиваются одиннадцать заранее подготовленных докладных записок Витта 5. Из них шесть касались специальных, чисто военных предметов (в основном военных поселений), остальные же относились к более общим вопросам. Особенно любопытна «Записка о недостатках нынешнего воспитания российского дворянства и средствах обратить оное совершенно на пользу императорской военной и гражданской службы». Документ находится в ряду других подобных, которые правительство требовало в это время (позже и Пушкину предложат составить «Записку о народном воспитании»). Витт всеми силами стремится подыграть новому монарху; обрушившись на домашнее воспитание и «благовоспитанную полуученость», генерал рисует «отрицательный тип», в котором легко узнать карикатуру на молодого человека
1 «Красный архив», 1925, № 2, с. 216.
2 См.: X. Вraniсky. Les Nationalites slaves, p. 335; Ф. Ф. Вигель, «Записки», ч. VI, M., 1892, с. 117.
3 «Санкт-Петербургские ведомости», 1826, 26 мая, № 45.
4 ПД, ф. 143 (Киселева П. Д.), 29.87, л. 51 (на французском языке).
5 ЦГВИА, ф. 1, оп. 1, № 3568.
389
декабристского круга: «Он есть невежда, исполненный самоуверенности и самолюбия, мечтающий присвоенными звуками языка иноземного изумлять слушателей или выученными отрывками стихов, им выкраденными, каламбурами, стяжать удивление модного света; одним словом, так называемый благовоспитанный человек есть полуиноземец, не имеющий никакого основательного сведения, но только немногие поверхностные познания, которые умеет он употреблять с успехом для ослепления больших против него невежд, космополит, изучавшийся нравственности в Дидероте, религии в Вольтере, мечтающий о переворотах и свободе, неспособный ни к какому занятию, ни к какой службе» 1.
Эта записка, как и другие, была в общем принята наверху весьма одобрительно 2. Даты прохождения записок Витта хорошо видны по сопроводительным пометам: между 15 июня и 4 июля 1826 года.
В числе работ, которыми генерал и царь были заняты в июне - июле 1826 года, - поощрение выдающегося сыщика Бошняка. Последний просил дать ему два гражданских чина сразу; сошлись на одном чине и наградных деньгах. «Бошняк, - докладывал царю дежурный генерал, - желает получить денежное воспомоществование, быть приняту в службу коллежским советником в иностранной коллегии, с тем, чтобы находиться при генерал-лейтенанте Витте» 3. 15 июля 1826 года, через день после казни декабристов, царь одобрил записку и велел выдать Бошняку «из кабинета единовременно в воспомоществование три тысячи рублей ассигнациями» 4.
Четыре дня спустя Бошняк уже пускается в путь, в Псковскую губернию к Пушкину: важный экзамен, проверка на первом царевом деле!
Очевидно, устное распоряжение царя было передано Виттом одновременно с выдачей тридцати сребреников; Николай I 19 июля находился уже в Торжке, по дороге в Москву, на коронацию 5.
В чем же причина столь грозных распоряжений насчет
1 ЦГВИА, ф. 1, оп. 1, № 3568, л. 5.
2 Там же.
3 Там же, ф. 36, оп. 4/847, № 216; дело об отставном коллежском советнике Бошняке, л. 9-10.
4 Там же, л. 11.
5 Там же, ф. 1, оп. 1, № 3545, л. 51.
390
поэта в тот момент, когда следствие над декабристами закончено и приговор исполнен?
В черновом отчете, опубликованном Шиловым и Модзалевский, Бошняк, как известно, упоминает об отставном генерал-майоре Павле Сергеевиче Пущине, «от которого вышли все слухи, сделавшиеся причиной моего отправления» 1.
Среди специалистов возникло разноречие: то ли отставной генерал Павел Пущин (кишиневский приятель Пушкина, руководитель масонской ложи «Овидий») сообщил «куда не следует» порочащие поэта сведения, то ли тайная полиция использует какой-то перехваченный разговор. Последняя версия, конечно, более вероятна: отношения прежних кишиневских приятелей, ныне оказавшихся в Псковской глуши 2, хотя и охладились - но все же продолжались; П. С. Пущин (попавший позже в «Алфавит» декабристов) не стремился вернуть карьеру; да и по сообщению самого Бошняка, посетившего П. С. Пущина 23 июля 1826 года в его имении, тот не пускался в опасную откровенность. Возможный ключ к этой истории - в кратком сообщении о лицах, прибывших в Санкт-Петербург между 6 и 9 июня 1826 года: среди них - «отставной генерал-майор П. С. Пущин» 3. Понятно, прибытие в столицу опального, подозреваемого генерала не прошло незамеченным: в эти дни уже шел суд над декабристами. Без всяких сомнений можно утверждать, что за Пущиным установили бдительное наблюдение, и одна (а может быть, и не одна) из произнесенных где-то фраз была доставлена наверх. Мы не беремся точно восстанавливать сказанные слова, а также интерпретацию их доносчиком, но, как видно из рапорта Бошняка, П. С. Пущин упомянул о Пушкине как вольнодумце. Можно было понять, что вольные мысли поэтом не очень скрываются, а проявляются в разговорах и даже «пущенных в народ песнях», и все это - недавно, сейчас. Совершенно естественно, что сведения, переданные Николаю I, были тут же сообщены Витту: во-первых, как мы уже знаем, именно в июне и начале июля Витт постоянно работает с императором (письмо Киселеву от 14 июня!), во-вторых, важным элементом этой