Пущин оценил новые для него пушкинские строки: 10 июня 1855 года он пишет: «Вчера получил я, добрый мой фотограф, ваше письмо от 27 мая. Спасибо вам за все пиэсы Пушкина, особенно за Челн. С особенным чувством читаю и перечитываю его» 3.
Снова повторим то, о чем вскользь было сказано раньше,- из отзыва Пущина видно, между прочим, сколь многого декабристы не знали о поэте: «Челн» («Арион»), появившийся анонимно в «Литературной газете», не был тогда замечен в Забайкалье. И в 1830 году, конечно, стихи были бы прочитаны и перечитаны с «особенным чувством»…
Только через двадцать пять лет сын одного из декабристов просвещает старшее поколение!
Осенью 1855 года Евгений Якушкин посещает Ялуторовск во второй раз, едет затем в другие сибирские города вплоть до Иркутска, где лечится его отец.
1 ЦГАОР, ф. 279, № 625, п. 18-19.
2 ГБЛ, ф. 243, к. 4, № 44, л. 11-12.
3 ЦГАОР, ф. 279, № 625, л. 22.
Уезжая, Якушкин-младший, вероятно, увозит большую часть записок Ивана Дмитриевича: первая их часть, как известно, переписана в 1854 году рукою Вячеслава Якушкина (старшего сына декабриста), вторая - рукою Евгения Ивановича.
В Ялуторовске Е. Якушкин продолжает «осаду» И. И. Пущина и сообщает жене:
«Во время пребывания моего в Ялуторовске я виделся с ним каждый день. Большой интерес для меня представляли его рассказы, особенно о его лицейской жизни и об отношениях его к А. С. Пушкину. Часть всех рассказов я записал тогда же, но эта краткая запись казалась мне очень бледной в сравнении с живой речью Пущина, поэтому я не один раз просил его написать его воспоминания о Пушкине ‹…› 1
С Иваном Ивановичем заговорить о Пушкине было нетрудно; я приступил к нему прямо с выговором, что он до сих пор не написал замечаний на биографию, составленную Анненковым.
- Послушайте, что же я буду писать, - перебил он меня, - кого могут интересовать мои отношения к Пушкину?
- Как кого? Я думаю, всех: вы Пушкина знали в Лицее, знали его после, до 26 года, - он был с вами дружен, и, разумеется, есть много таких подробностей об нем, которые только вы и можете рассказать и которые вы, как товарищ его, обязаны даже рассказать» 2.
Сообщив несколько эпизодов, позже попавших в его «Записки…», Пущин спрашивает молодого друга:
«- Ну, что же, это для вас любопытно?
- Разумеется, любопытно.
- Для вас-то, может быть, потому что вы меня знаете.
- Да и для всех любопытно.
- Ну хороню, я для вас напишу все, что припомню.
- Даете слово?
- Даю и приготовлю к вашему возвращению…» 3
Приезд Якушкина совпадает с получением в Ялуторовске нового издания сочинений и биографии Пушкина, подготовленного П. В. Анненковым. Сохранились разные
1 Эту часть письма Е. Якушкин потом включил в свои воспоминания о Пущине.
2 Пущин, с. 379-381.
3 Там же, с. 382.
202
свидетельства о сильном впечатлении, которое произвело на Пущина это замечательное издание; и с этой стороны действительность подталкивала декабриста к составлению собственных «Записок…». 3 июля 1855 года Е. А. Энгельгардт отвечал на несохранившееся письмо своего бывшего ученика: «И я с великим удовольствием читал биографию нашего Пушкина, она написана очень хорошо - жаль только, многих подробностей недостает о быте его в Лицее, а было бы что про это сказать» 1.
Проходит несколько месяцев после возвращения Е. Якушкина в Москву, и наконец приходит амнистия оставшимся в живых декабристам. 18 ноября 1856 года Пущин навсегда выезжает из Ялуторовска. Прощается со «второй родиной зауральской» 2, чтобы снова встретиться с «первой», и, между прочим, с тем местом, о котором сказано: «Отечество нам Царское Село».
25 ноября 1856 года из Сибири уезжает Матвей Муравьев-Апостол, несколько позже И. Д. Якушкин.
В конце 1856 года Пущин (как и несколько его друзей) оказывается в Москве, которую покинул тридцать один год назад. Ему оставалось неполных два с половиной года жизни: те месяцы, когда происходит множество примечательных событий, встреч, бесед, и все это, явно или скрыто, отзовется в «Записках о Пушкине».
Пущин поселился в Марьине у вдовы своего друга-декабриста Натальи Дмитриевны Фонвизиной, на которой 22 мая 1857 года - женился (шафером на свадьбе был Федор Матюшкин). Письма, получавшиеся Пущиным в Марьине, в основном сохранились, и по этим документам хорошо видны ритм, стиль, внутренний смысл последних месяцев жизни. В Бронницком уезде находился фактический «лидер», центр притяжения для всех почти стариков-декабристов. Из Москвы, Петербурга, Киева, Сибири, Забайкалья пишут Волконские, Батеньков, Штейнгель, Оболенский, Соловьев, Трубецкой, Фролов, Розен, Быстрицкий, Нарышкин, Свистунов, Фаленберг, Горбачевский, Матвей Муравьев-Апостол, Юшневская, дети и вдовы умерших товарищей, петрашевец Дуров, сибирские приятели и соседи, еще очень многие. Десятки людей пишут с большой теплотой Пущину (Ивану Ива-