1 Пущин, с. 332-333.
2 ЦГАОР, ф. 1705, № 9, л. 100.
3 Пущин, с. 341.
4 ГИМ, ф. 282, № 295, л. 149. Письмо от 15 ноября 1858 г.
205
Начальник московских жандармов С. В. Перфильев 23 февраля 1857 года писал шефу жандармов В. А. Долгорукову:
«Несмотря на столь продолжительное отчуждение от общества, при вступлении в него вновь, - они ‹декабристы› не выказывают никаких странностей, ни унижения, ни застенчивости, свободно вступают в разговор, рассуждают об общих интересах, которые, как видно, никогда не были им чужды, невзирая на их положение; словом сказать, 30-летнее их отсутствие ничем не выказывается, но наложило на них никакого особенного отпечатка, так что многие этому удивляются и предполагая их встретить совсем другими людьми: частию убитыми, утратившими энергию, частию одичалыми, могут находить, что они лишнее себе дозволяют…» 1
Близкий друг Е. Якушкина, известный собиратель русских сказок А. Н. Афанасьев отметил в дневнике:
«Видел возвратившихся декабристов и удивлен, что, так много и долго пострадавши, могли так сохранить свои силы и свежесть чувства и мыслей. Матвей Иванович Муравьев-Апостол и Пущин возбудили общую симпатию. По приезде своем в Москву Пущин был весел и остроумен, он мне показался гораздо моложе, чем на самом деле, а его оживленная беседа остается надолго в памяти: либеральничающим чиновникам он сказал: «Ну так составьте маленькое тайное общество!» 2
Осаждая без успеха петербургское начальство, чтобы обеспечить будущее своих крестьян 3, Пущины, естественно, обращаются к крестьянскому вопросу, к нелегальным герценовским изданиям. В ответ на просьбу об их присылке брат Михаил Пущин (к тому времени уже генерал) отвечает:
«Герцена тебе послать не могу, потому что теперь как-то строго разыскивают его книги и следят за ними. Никто не признает их иметь, кто, наверное знаю, имеет их» 4.
1 Якушкин, с. 442-443.
2 Н. Эйдeльман. Тайные корреспонденты «Полярной звезды», с. 52.
3 Правительство отказывало И. И. и И. Д. Пущиным в немедленном обеспечении будущего их крестьян, ссылаясь на подготавливаемую крестьянскую реформу, которая «все решит». Пущин, однако, не дожил до 1861 г.
4 ЦГАОР, ф. 1705, № 10, л. 255. Автор письма установлен по почерку.
206
В марте 1858 года брат Е. И. Якушкина Вячеслав Якушкин извиняется перед Пущиным, что не может выслать ему новых трудов Герцена: «Взамен сочинений посылаю Вам его изображение, снятое год назад и, как говорят, поразительно схожее» 1.
Впрочем, московский кружок герценовских приятелей и Евгений Якушкин быстро найдут для декабриста нужные тома и листы герценовских изданий. В «Полярной звезде» (Пущин успел прочесть первые четыре книги) уже появились пласты декабристских документов, восходящие к Ивану Якушкину и Матвею Муравьеву-Апостолу; первые печатные публикации запрещенного Пушкина, Рылеева и других поэтов - из потаенных запасов Кетчера, Евгения Якушкина.
Герцен взывает к русским корреспондентам: «Полярная звезда» должна быть - и это одно из самых горячих желаний наших - убежищем всех рукописей, тонущих в императорской ценсуре, всех, изувеченных ею. Мы… обращаемся с просьбой ко всем грамотным в России доставлять нам списки Пушкина, Лермонтова и др., ходящие по рукам, известные всем… Рукописи погибнут наконец - их надобно закрепить печатью» 2.
Пущин и Евгений Якушкин поняли это обращение как им адресованное.
Амнистированным декабристам запрещалось жить в столицах, кроме как на ограниченный срок, по особому разрешению. Вернувшись из Ялуторовска в Москву, Пущин получил право на краткое посещение Петербурга, куда прибыл, так же как тридцать один год назад, около середины декабря; 8 января 1857 года пишет Е. П. Оболенскому замечательное письмо: «В Петербурге… 15 декабря мы заехали в Казанский собор, где без попа помолились и отправились в дом на Мойку. У входа обнял всех сестер и племянниц. Ты поймешь эту встречу… Пылкая дружба, как будто не расставались, и новое поколение тотчас стало близко знакомо. В тот же день лицейские друзья явились.
1 «Декабристы. Летопись Государственного литературного музея», кн. 3. М., 1938, с. 477.
2 А. И. Герцен. Собр. соч. в 30-ти томах, т. XII, с. 270.
Во главе всех Матюшкин и Данзас. Корф и Горчаков, как люди занятые, не могли часто видеться, по сошлись, как старые друзья, хотя разными дорогами путешествовали по жизни… Все встречи отрадны, и даже были те, которых не ожидали. Вообще не коснулся меня, далекого, петербургский холод, на который все жалуются» 1.