Хелен повернула голову, следя за звуком его голоса, прислушиваясь к его движениям, пока она ждала смерти, которая, как она знала, грядёт. Страх ушёл, она примирилась. Она просто хотела покончить с этим. Она хотела покончить с этим столько, сколько себя помнила. Она продвигалась вперёд по жизни только благодаря лекарствам, которые прописал врач. Лекарствам, которые уже закончились.
- Сделай это!
Рука мужчины сжала молоток, и он высоко поднял его.
- Мне жаль. Правда.
- СДЕЛАЙ ЭТО!
- Боже, прости меня!
Мужчина закрыл глаза и сильно ударил молотком. Металлический край врезался в череп Хелен, разорвав кожу при первом ударе и выбив воспоминания на поверхность...
- Вот дерьмо, - пробормотала Хелен, неуклюже выронив две последние таблетки своего лекарства: маленькие таблетки, чтобы держать биполярное расстройство под контролем.
Они плюхнулись в унитаз с небольшими брызгами. Лекарства помогали ей оставаться такой "нормальной", насколько это нравилось обществу, но она ни за что не собиралась опускать руки в унитаз, чтобы выудить их, и это значит, что ей необходимо получить повторный рецепт, хотя неделя была достаточно занята. Она повторила снова:
- Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!
Она остановилась. Она вздохнула. Нет смысла плакать из-за пролитого молока или, в данном случае, смытых в унитаз таблеток. И это был не первый раз, когда она переставала принимать лекарства. Если она получит повторный рецепт как можно скорее, с ней всё будет в порядке. Тихий голос на задворках её разума спросил её, уверена ли она в этом? В последний раз, когда она отказалась от лекарств, это привело к нежелательному счёту по кредитной карте, который она совершила, и нескольким случаям, когда она просыпалась с незнакомцем после ночи в городе. Тихий голос напомнил ей, что маниакальное состояние могло быть забавным в таком образе мышления, но это было вредно для её здоровья или рассудка.
Она повернулась к зеркалу. Отражение, смотрящее на неё, было женщиной лет пятидесяти (хотя выглядела на вид она чуть за сорок) с короткими фиолетовыми волосами, уставившейся на неё. Она не выглядела испуганной при мысли о том, что у неё случится приступ. Во всяком случае, она выглядела более разочарованной тем фактом, что теперь ей нужно было найти время, чтобы вернуться к врачам за рецептом. Она покачала головой.
- Неуклюжая идиотка.
Воспоминания расплылись, когда реальность вернулась в прошлое. Мужчина, стоящий над ней, невидимый её лужицами глаз, с окровавленным молотком в руке и чувством чего-то влажного (крови), стекающей из свежей раны на её расколотой голове. Удар был достаточно сильным, чтобы вызвать мгновенную тошноту и в её скручивающемся животе и в задней части горла - неприятный кислотный ожог.
Мужчина снова поднял руку и на мгновение задержал её. Почему она не умерла или, по крайней мере, не была без сознания?
Хелен застонала, ошеломлённая своим разумом, всё ещё находящимся не только в настоящем, но и в прошлом.
Молоток снова упал, попав почти в то же самое место.
Уильям стоял, окружённый ярким белым светом. Под левой рукой он держал старого мопса Хелен, Эксла Роуза. У его ног сидел японский хин, язык свешивался изо рта, голова была наклонена, а глаза устремились туда, где стояла Хелен. Ещё одна из её старых собак, дружелюбная маленькая душа по имени Арес. Уильям улыбнулся - такой улыбки Хелен не видела с тех пор, как он скончался много лет назад. Несправедливая смерть от рук ублюдочного рака, через пару месяцев после того, как ему поставили диагноз. Несмотря на улыбку на его лице, в его глазах была печаль. Он покачал головой, делая шаг к Хелен, которая сама была окружена вечной тьмой.
- Это неправильно, - сказал он. - Твоё время ещё не пришло.
Хелен собиралась ему ответить, когда белый свет, казалось, скрыл его из виду. На её глаза нахлынули слёзы.
Голова Хелен склонилась набок, когда она изо всех сил пыталась остаться в сознании: битва, которую она не пыталась выиграть, но всё же не могла удержаться от сражения. Мысль о её покойном брате, стоящем там и ожидающем, пока она доберётся до него, значительно упрощала эту задачу. Голова у неё пульсировала. Новое значение термина "раскалывающая головная боль", когда её мозг гремел в её черепе. Кровь, стекавшая по её лицу, капала на рокерскую футболку, которую она носила, мгновенно впитываясь в хлопчатобумажный материал. Она пыталась говорить, она пыталась сказать ему, чтобы он просто закончил, но слова не складывались. Ничего не выходило, кроме серии стонов и бормотаний. Однако ей не нужно было его просить. Он хотел, чтобы это было сделано так же, как и она. Чем раньше для него это закончится, тем скорее он сможет вернуться к "настоящей жизни". То есть до следующего раза.