– Загонял тебя Старик. Ты как выжатый лимон.
– Старик недоволен, что герцог берет нас на границу.
– Чего ему быть недовольным? – Николай весело оскалился. – Покажем, на что способны.
– Он прав, в серьезном бою мы продержимся до первой смены рядов.
Десятник окликнул ребят, и те пошли, натягивая на ходу шлемы и рукавицы. Денис сел на землю, внимательно следя за ребятами, стараясь подметить ошибки, как советовал десятник. Тренировка продолжалась…
Последние лучи заходящего солнца еще доставали до широкого окна на втором этаже большого дома, но были не в силах проникнуть сквозь тонкую ткань занавески. В просторной комнате царил полумрак, два подсвечника, стоявшие по углам, едва разгоняли тьму. Все слушали негромкий, хорошо поставленный голос Оксаны.
Она сидела на узком диване, рядом с подсвечником, и читала письмо, только что доставленное голубиной почтой. Оно пришло от их однокурсника и товарища по несчастью – Артура.
Известия не радовали: Ворота закрыты, и никакой надежды на скорое возвращение. Артур сообщал, что жив, здоров, много ест, много спит, ведет привольную жизнь, вполне доволен, чего и им желает…
Оксана закончила чтение и опустила руку на колени. Первым нарушил молчание Николай.
– Ясно одно: ждать придется долго. Вот и все.
– Ну почему же все? – насмешливо спросил Денис. Его глаза озорно блеснули в полумраке. – Например, мне совершенно ясно, что наш многоуважаемый Артур живет припеваючи: набивает пузо отменной едой, сладко спит, и, как я полагаю, не один.
Он повернулся к девушкам.
– Прошу у дам прощения за излишние подробности.
– А что такого? – поинтересовалась Светлана. – Разве это предосудительно? Он один, свободный человек… Вот если бы мой Коленька начал гулять, я бы мигом ему кудри повыдергивала.
Она протянула руку к голове сидящего рядом Николая. Тот возмущенно посмотрел на нее: мол, как ты могла подумать. Да никогда, ни единым словом и жестом…
– Все правильно… – вставила Лена. – Никто не заставлял нас покидать замок барона. А раз сами решили уехать, то нечего и говорить.
– Оставаться нельзя было… – вставил Андрей.
– Почему? – спросил Николай. – Вступили бы в его дружину, жили там.
– Вступили. Ты никак не поймешь, что уровень провинциального барона и уровень того же герцога Владина несопоставимы. Там бы мы так и остались простыми дружинниками, а здесь у нас есть шанс пробиться выше.
– А зачем? Зачем нам уровень выше, если мы вернемся домой?
– Затем, дорогие мои, что никто нам не гарантировал возвращения. Может статься, что этот городишко за окном станет для нас новой родиной, а карьера военного – занятием всей жизни.
Лица ребят помрачнели. Почувствовав, что несколько перебрал, Андрей попробовал сгладить впечатление.
– Это я так… беру самый худший вариант. Но надеюсь, что вскоре Ворота откроются. А что касается Артура… Конечно, барон не прогонит его. Один – не семеро. Он спрятался за нашими спинами.
Сидящий в обнимку с испуганной женой Денис отрицательно качнул головой.
– Вряд ли он думал, что так выйдет. Не хотел с нами связываться – это да. Он ездит к Воротам, не сидит сложа руки.
Андрей пожал плечами:
– Может, и так.
– Да ладно, Андрюх, – насмешливо бросил Николай. – Не можешь забыть вашей стычки. Тот небрежно махнул рукой.
– Нашел, что вспомнить. Когда это было.
– Что напишем ему? – Лена взяла со стола письмо.
– А нечего писать. Если что произойдет, тогда да. А так… Он не дурак, понимает: раз новостей нет, то все живы и здоровы. Сам-то пишет только о Воротах, о поисках, а о себе всего одну строчку.
Денис посмотрел за окно, солнце скрылось за верхушками деревьев дальнего леса.
– Пора на боковую. Завтра с утра на тренировку. Он обнял за плечи Оксану и первым направился к выходу, подавая пример остальным.
– Спокойной ночи всем.
Следом вышли Николай со Светланой и Лена. Андрей остался сидеть, о чем-то задумавшись. В полумраке комнаты его тень на стене сгорбилась и опустила голову…
Свечи потрескивали, наполняя комнату приторным ароматом. Здешние умельцы могли придать любой оттенок запаха не только свечам, но и факелам, которыми освещали огромные помещения дворянских замков. Андрей подошел по очереди к каждому подсвечнику и затушил мерцающие огоньки. Комната погрузилась во тьму, только от окна шел ровный неяркий свет ночного солнца – луны.
Андрей сел в кресло, подогнув ноги. Из головы не шел разговор с ребятами. Оказывается, его слова восприняли как продолжение старой стычки. Хотел обрисовать их незавидное положение, а они вспомнили мимолетный эпизод.
Да разве он драку имел в виду? Правильно сделали, что уехали с герцогом в столицу. Или это не доказывают события последних месяцев? Ворота не открылись, и когда откроются – неизвестно. Откуда тогда сомнения?
…В этом мире они были одиноки. Им, пришедшим из другой жизни, с другими понятиями и правилами, чуждо здесь все. Процесс привыкания сопровождался нервными Срывами и стрессами. Обостренные чувства, повышенные эмоции заставили ребят искать спасения друг в друге…
Труднее было Андрею и Лене. Другие пары сложились давно, здесь их отношения только получили новый толчок. Подруга Андрея – Алла – осталась дома, счастливо избежав общей участи. Лена тоже была одна. Ни близость друзей, ни их желание помочь не могли заполнить душевную пустоту, поселившуюся в сердцах, и сгладить одиночество.
Первым не выдержал Андрей. Молодому здоровому парню тяжело вести монашеский образ жизни, когда вокруг много красивых женщин. Одна юная прислужница легко приняла предложение молодого дворянина, и теперь его постель не пустовала. Он не скрывал свою связь: знал, что осуждать его никто не будет. Но, заполучив любовницу, Андрей не освободился от чувства одиночества. Служанка принадлежала этому миру, с ней не будешь откровенен. Физиологическая близость не заменила духовную.
Чувство к Лене возникло исподволь, незаметно для самого Андрея. Красивая умная девушка не могла не привлекать внимания. Он любовался ее лицом, фигурой, походкой. Тем, как она разговаривает, как движется, плавно и легко, как немного склоняет голову, когда слушает, как улыбается, нежно и мягко…
В конце концов Андрей понял, что влюбляется, и только опасение быть отвергнутым удерживало его от признания.
…Известие о срочном отъезде они получили утром. Спешно собираясь, ребята объясняли перепуганным девчонкам, в чем дело:
– Опять мергиры напали. На северном побережье сожгли два поселка и перебили стражу. Владин хочет лично проверить, как охраняется граница.
– И надолго вы уезжаете?
– Туда пару недель, оттуда столько же… – откликнулся Николай. – А сколько пробудем на границе, трудно сказать. По меньшей мере полтора месяца… А может, раньше управимся.
Здешний месяц отличался от привычного им не так сильно. В неделе было шесть дней. В месяце пять недель, в году двенадцать месяцев. Кроме того, в конце каждого третьего месяца существовало два дня, посвященных богам Дня и Ночи. Эти дни проводились в празднованиях, с ярмарками и играми…
– Ну, дамы… – Денис обнял Оксану. – Ждите нас. Одни гулять не ходите, лучше сидите дома, смотрите в окошко.
В бодром тоне сквозила тревога. Света и Оксана льнули к мужьям, не отпускали. Возникла заминка. Наконец Денис первым отошел от жены, сел в седло.
– Пора!
Глаза у девчонок покраснели, по щекам катились слезы.
– Ну, хватит реветь! Не на войну провожаете, – крикнул Николай. – Прокатимся, посмотрим и обратно.
От дворца донесся рев трубы. Три всадника дружно взмахнули руками, прощаясь, и пришпорили коней. По каменной мостовой часто застучали подковы.
Лена, обняв плачущую навзрыд Свету, медленно повела ее к дому.
– Светик, ну что ты в самом деле! Не пошлет их герцог в бой: они же новички, – утешала подругу Оксана. – Кто же посылает молодых на войну?