Или многократным кому-то...
- Готов? - спрашивает Гас, зовя к себе единственный Восточный.
Я отсылаю их.
- Я думаю, что мы должны полететь с Западными. Буренсцы не смогут почувствовать наш след на них.
- Хорошая мысль. - Гас ступает ближе и обхватывает руками мои плечи.
Мне внезапно жаль, что я не оставил на себе рубашку.
Гас откашливается.
- Думаешь, что это было бы менее неловким, я стоял за твоей спиной?
- Мм, я не вижу, как это будет.
Я хватаю его руки и перемещаю их на мои локти, прежде чем зову каждый Западный поблизости и прошу сформировать пузырь ветра вокруг нас.
Проекты, кажется, нервничают, чтобы повиноваться... и я должен просить дважды, прежде чем они делают пузырь. Но они, наконец, запускают нас в небо, бросаясь с такой скоростью, как они могут, чтобы скрыть наши формы, когда мы летим том в направлении, куда ведут меня следы.
- Мы в правду сумасшедшие? - спрашивает Гас, когда облака закрывают солнце.
- Вероятно. Но что еще мы, как предполагается, сделаем?
- Я мог бы последовать моим указаниям, вместо того, чтобы рисковать жизнью, чтобы спасти моего отца. Он бы не хотел, чтобы я делал это.
- У меня были свои собственные причины, чтобы идти, Гас. И все будет хорошо. Я сталкивался и с худшим.
Я действительно хочу верить, что это правда, но у земли под нас есть широкая колея, бегущая по центру, что сильно походит на новый путь торнадо. И чем ближе мы подбираемся к долине, тем более бешеными Западные становятся в нашем пузыре. Требуется вся моя концентрация, чтобы держать их под контролем.
Таким образом, когда Гас кричит:
- Следа моего отца не стало! - это ломает мою концентрацию, и ветры распутывают.
Хорошие новости, мне удается убедить один из Западных поймать нас.
Плохие новости, он не достаточно сильный, чтобы нести нас обоих и все, что он действительно делает, это замедляет наше падение.
Мы сильно ударяемся о землю... хотя приземление было, вероятно, намного более мягким для Гаса, так как чувак приземлился сверху меня. Я стону, как он скатывается, пытаясь быть благодарным, что ничто не чувствуется сломанным. Гас вскакивает на ноги и двигается к краю утеса.
- Что происходит? - спрашиваю я, когда я спотыкаюсь.
У меня падает челюсть, когда я вижу все действо.
Долина наполнена по крайней мере пятьюдесятью Буреносцами... с каким-то белокурым парнем, который должен быть Райденом, стоящим в центре. Но ужаснее всего, что это ничто по сравнению с гигантским торнадо с головой и руками, которое нависло над всем.
Я смотрю в изумлении, когда оно берет гигантский валун и швыряет его в гору.
Половина обрыва скалы рушится.
Твою.
Же.
Мать.
- Что ты делаешь? - рычит Гас, когда я хватаю свой шип ветра и выстраиваю в линию мою цель.
- Я избавляюсь от этого... независимо от того, что это такое. - Я проверяю свое колебание, чувствуя головокружение, когда понимаю, что собираюсь убить что-то.
Но это не человек.
Это... ну... Я не знаю, что, черт возьми, это, но это не человек или сильфида — это наверняка.
Это сила смерти и зла и ничего иного... и я не собираюсь позволять Райдену использовать ее.
- Подожди, - говорит Гас, хватая меня за локоть и останавливая меня на середине.
- У нас нет времени ждать, Гас. Подумай о том, что может сделать эта штука, если она выйдет из долины.
- Да, но ты не можешь выдать наше местоположение и израсходовать одно из нашего единственного оружия, пока у нас нет моего отца и пути выбраться отсюда.
Я ненавижу его за то, что он прав.
А также, я должен найти Одри.
Но мы должны быть быстрыми, потому что у меня такое чувство, что Райден только принес его новую игрушку на "Покажи и Расскажи". Мы должны разрушить ее, прежде чем будет слишком поздно.
- Ты не сможешь найти его, - говорит мне Гас, когда я закрываю глаза и ищу воздух. - Следа Фенга полностью не стало.
Одри тоже.
Все ветры исчезли... и наша связь исчезла слишком много для меня, чтобы следовать.
Но должен быть способ найти ее.
Я заставляю себя сосредоточиться, прося мои инстинкты направлять меня, когда я поднимаю руки и ищу каждую унцию концентрация. Мой мозг чувствуется, что он взорвется, но боль встает, когда теплый зуд колет мою ладонь, рассказывая мне, что там есть западный, где-то на другой стороне бассейна.
Я пытаюсь призвать его ко мне, но упрямый ветер не сдвигается с места, почти как если кто-то еще управляет им.
Это может быть Одри?
Пот стекает вниз по лицу, когда я пытаюсь заблокировать местоположение проекта, но все, что я могу сказать, то, что напряжение прибывает из одной из узких трещин в бесплодных землях.
- Куда ты идешь? - спрашивает Гас, когда я делаю разрыв самой близкой глыбы скал.
- Там кто-то есть, в одной из тех щелей.
- Ты думаешь, что это мой папа?
Я ненавижу себя за упущение всего о Фенге.
- Я не знаю. Я не могу даже сказать, из какой щели это идет.
- Хорошо, тогда давай проверим их все... но нам лучше быстрее двигаться. - Мы оглядываемся на гигантскую штормовую вещь, которая бросает больше скал в горы.
Гас тянет свой шип ветра и бежит к следующему обнажению. Но на полпути там я замираю.
Я видел, что что-то переместилось в одну из щелей, но это было слишком быстро, чтобы сказать, что это было.
Я искоса смотрю в тени, и это снова перемещается... и на сей раз я мельком вижу темные волосы и бледную кожу.
Мой восторг длится приблизительно .0004 секунды. Потом Одри выходит на узкий выступ посреди горы, вставая перед всеми Буреносцами, когда она выращивает специальный шип ветра и швыряет его в свиепый Шторм Райдена.
Глава 24
Одри
Бросок того шипа ветра был самым трудным, что я когда-либо делала.
Я знаю, что Вейн лучше бы умер, чем служил бессмысленным наемником Райдена... но когда я наблюдаю, как бледно-синее копье проносится по небу, я не могу заставить себя быть убежденной в этом, я планировала. Темные узоры в Живом Шторме так похожи на глаза, наблюдающие за мной, когда я уничтожаю его навсегда... и боль моей связи все еще остается в груди.
Что если малая часть Вейна осталась?
- Отклонись! - кричу я Западному, задерживая дыхание, пока шип не меняет курс. Он проходит мимо Вейна в дюймах над головой и приземляется на землю на расстоянии в несколько футов.
Прямо у ног Райдена.
- Приди! - шиплю я шипу, и он проносится к моей ждущей руке. На секунду мы с Райденом просто смотрим друг на друга, его ярость очевидна даже из таком большом расстоянии.
Но я также могу увидеть его голод.
Он знает о силе, которая у меня есть.
И он хочет ее.
- Есть два способа, которыми мы можем сделать это, - кричит Райден мне, когда его Буреносцы поворачиваются к нему, ожидая приказа. - У нас есть уловки. - Он зовет Живой Шторм. - Но у меня также есть моя армия. А у тебя?
Он ждет, как будто он ожидает, что флот Бурь высунется из теней.
- Это то, что я думаю. Значит, теперь ты можешь сдаться. Или мы посмотрим, у кого из нас оружие сильнее... хотя у меня создается впечатление, что ты действительно не хочешь разрушать это. - Он проводит рукой к трубе Живого Шторма, его голос нагружен ложным сочувствием, когда он просит, - Он был твоим другом?
Я нацеливаю свой шип в голову Райдена.
- Решай сама, - говорит он, когда его Буреносцы начинают подниматься в горы надо меня, заманивая меня в ловушку в каньоне.
Райден спутывает команду, которую я не могу понять, и я чувствую, что мои внутренности сжимаются, когда Живой Шторм раздувается в три раза к его уже и так огромному размеру, вырисовывающийся по долине в башне тени и ветра.