произойти, что я смогу отказаться от мороженого, когда фургон с мороженным проедет раз
десять мимо меня.
Моя мать опускает руку в сумочку и на этот раз, вместо салфетки, достает револьвер.
— ГОСПОДИ, МАМА!
— СВЯТОЕ ДЕРЬМО!
Кричим я и Мэтт одновременно, падая на пол, в тот момент, когда она размахивает
пистолетом.
— О, ради Святого Патрика, может вы встанете с пола? Он даже не заряжен. Пули
находятся в бардачке, — говорит мама, закатив глаза.
— Какого черта ты размахиваешь пистолетом?! — визжу я, оставаясь лежать на животе на
полу и все еще прикрывая голову.
— Два дня назад церковь опять обокрали, место рядом с алтарем и где мы читаем молитвы
по четкам. Они взяли атрибуты причастия, рассчитанные на ближайшие несколько лет, в
этот раз, — объясняет она. — Мы думаем, что это отец Иоанн из Креста Господня, потому
что он играет каждую неделю в покер с отцом Бобом, и отец Боб все время у него
выигрывает. Отец Иоанн лузер. В любом случае, мир становится слишком опасным, если
кто-то уже начинает красть атрибуты причастия. Юнис и я отправились в оружейный
магазин и приобрели себе средства защиты. Встань с пола. Я не могу с тобой
разговаривать, когда ты лежишь на полу.
Я наблюдаю, как она наводит на меня пистолет, пока говорит.
— Не могла бы ты, пожалуйста, направить пистолет в другое место? — бормочу я.
Мама вздыхает с раздражением и опускает руку. Мэтт резко поднимается с пола, как
только угроза исчезает, наклоняется и помогает мне встать.
— О какой засаде ты говоришь?
Я пялюсь на задницу Мэтта, пока он отворачивается и наклоняется, чтобы поднять мою
сумку, упавшую на пол, когда мы решили спасти себе жизни.
У него действительно отличная задница.
Я виновато отвожу глаза в сторону, он оборачивается ко мне и ухмыляется.
— Я узнала, где живет Винни Демарко. Я поеду и посмотрю появится ли у него Мелани.
Мэтт смотрит на меня в шоке.
— Подожди, ты все еще работаешь над этим делом, даже после всего, что случилось?
Я пожимаю плечами.
— Ну, да. Это не справедливо, что она хочет сделать с тобой. Я не могу просто так, взять и
оставить все как есть.
У него отличное лицо с выражением «покер фейс», невозможно прочитать, о чем он
думает. Я надеюсь, что это все-таки хоть как-то повлияет и укрепит его в мнении, что мне
можно доверять.
— Я поеду с тобой.
Он даже не спрашивает, просто сообщает, что собирается это сделать. С моим чувством
независимости, особенно если учесть тот факт, что я надрала задницу Энди, выгнав его из
своей жизни, я не слишком радуюсь, когда кто-то вот так начинает переть напролом. Мэтт
прижимается ко мне и убирает прядь с моей щеки.
— Если ты не против.
Сукин сын.
Пистолет вдруг проскальзывает между нашими телами.
— Оставьте место для Святого Духа. Давайте пошевеливайтесь. Мне необходимо немного
поесть, иначе я не смогу принять свое лекарство от артрита.
Мама проталкивается между нами и выходит за дверь.
Я неохотно следую за ней, Мэтт идет за мной. Я запираю за нами дверь, и он берет меня за
руку, пока мы спускаемся вниз по ступенькам к стоянке, где стоит мама в нетерпении
постукивая ногой возле дверцы машины.
Я испытываю стыд, ну, совсем немного. Потому что вся эта история с Мэттом началась с
самого начала совершенно неправильно, и теперь я тащу его на ланч со моей безумной
матерью. Несмотря на то, что я все еще верю в сказки и счастливый конец, и просто
возбуждена, как огонь, от своих романтических дум. Я немного пребываю в удивлении,
поскольку Мэтт не выскочил с грохотом хлопнув входной дверью, как персонаж мультика,
как только моя мать вытащила пистолет из сумочки.
— Если для тебе это через чур, ты не обязан ехать с нами, — говорю я ему, останавливаясь
на достаточном расстоянии от машины, чтобы мама нас не слышала.
— Не буду врать… сейчас все немного похоже на сумасшедшие. Я и ты. Нас слишком
много. И это чертовски меня пугает, поскольку я так и не знаю могу ли доверять тебе. Ты
разрываешься на части, чтобы помочь мне, и я не знаю из-за того ли, что испытываешь ко
мне какие-то чувства или же просто чувствуешь себя виноватой.
Я открываю рот, чтобы сообщить, что мои чувства к нему не имеют абсолютно ничего
общего с чувством вины, но он останавливает меня взмахом руки.
— Нет. Ничего не говори… пока нет. Я не пытаюсь быть жестоким и неблагодарным за то,