- Я уверен, что будет.
- Не думаю, что ты хоть представляешь, что это значит. - Она вздрагивает. - Вещи, которые он сделал - были ужасными. Боль и мучения, ты даже не можешь себе представить.
Я напоминаю себе дышать.
- Я все равно скорее переживу это, чем буду смотреть, как ты умрешь. Я... я не могу себе представить жизнь без тебя, Одри.
Ох, Боже... ну вот. Карты вскрыты.
Я обещал себе, что пойду медленно, постараюсь не напугать ее. Но она зашла так далеко в последний час, и я не могу отделаться от ощущения, будто я, возможно, никогда не смогут сказать это снова. Я просто... должен это сделать.
Я беру ее за руки и, смотрю в лицо единственной девочки, которую я когда-либо действительно хотел.
- Я люблю тебя. - Мой голос дрожит от нервов, и я проклинаю себя за то, что он звучит как у двенадцатилетнего. Я прочищаю горло, пытаясь прийти в себя. - Я знаю, что это для тебя неудобно. Но это правда.
- Я не могу, Вейн...
- Нет, ты можешь. Если ты можешь съесть чизбургер... и получить от этого удовольствие... ты можешь позволить себе любить меня. Ты можешь делать все, что угодно. Ты просто должна захотеть.
Я задерживаю дыхание, ожидая ее ответа.
Она не смотрит на меня. Не очень хороший признак.
- Я забочусь о тебе, Вейн, - шепчет она. - Но ты не чизбургер... единственная еда, которая будет вне моей системы через несколько месяцев, как будто ее никогда и не было. Ты - постоянная ошибка.
Постоянная. Ошибка.
Звучит плохо.
Она убирает руки, забирая с ними искру.
- Прости.
Пара слезинок пробежала по ее щекам.
Видеть их делает боль сильнее. Заставляет почувствовать, что все кончено.
Я сделал все, что мог... сказал все, что можно было сказать. И этого не достаточно.
Я включаю заднюю передачу, не глядя на нее. Она застегивает ремень безопасности - правильно, с первой попытки - и отворачивается.
Она не говорит, пока ты не оказываемся на моей подъездной дороге в парке.
- У меня для тебя кое-что есть, - она достается из кармана и потягивает что-то типа медного кабеля, в центре круглое и серебряное нечто. - Носи на правой руке.
Мне не хватает энергии, чтобы спорить, поэтому я поступаю так, как она просит, и она оборачивает плетеный ремешок вокруг запястья и защелкивает медную застежку.
Я поворачиваю запястье, с удивлением обнаруживаю, что кусочек серебра в центр на самом деле маленький компас. Стрелка вращается секунду, а затем останавливается, указывая на Запад.
Одри втягивает воздух.
- Это никогда не срабатывает у меня. Но я не Западная, - она вздыхает. - Это принадлежало твоему отцу, я знаю, хотя у обоих твоих родителей они были. Я нашла его в щебне после бури и сохранить для тебя. Я подумала, ты бы хотел иметь что-то от них.
Медная полоса выглядит изношенной и обветренной, и стекло на компасе поцарапанное и тусклое. Но это идеально.
Одри застегивает жакет, становясь вновь стражем Одри.
- Мы должны придумать план сражения сегодня вечером. Чем лучше подготовимся, чем больше у нас шансов.
Так много вещей, которые я могу... я должен... сказать.
Но я не знаю, какое верное направление.
Одри решает за меня. Она выходит из машины.
Когда она выходит наружу, поворачивает лицо к ветру, закрывая глаза. Это должно быть миролюбивым жестом, но между ее бровей появляется морщинка, а губы плотно сжимаются.
- Что не так? - спрашиваю я, когда она поворачивается кругом, а ее дикие глаза сканируют небо.
Она не отвечает, просто идет к роще, трогая стволы пальм. Ее глаза устремляются к верхушкам деревьев, в поисках чего-то.
- Ты хоть представляешь, сколько у тебя проблем? - кричит моя мама от входной двери.
Дерьмо.
- Знаю, мам. Прости.
- Если тебе жаль, ты сейчас расскажешь мне, что происходит, - она проходит внутрь, качая головой, пока идет впереди меня. - Ты где был?
- В Санта-Монике, - говорю я, только наполовину обращая внимание, когда я поднимаюсь из автомобиля и направляюсь к Одри.
Одри хватает маленького белого голубя, изучает перья на его крыльях. Она мрачнеет с каждым проверенным пером.
- Ты меня слушаешь? - спрашивает мама.
Я поворачиваюсь к ней снова.
Мама вздыхает.
- Я хочу тебе доверять, дорогой, но иногда ты очень усложняешь мне задачу. С тех пор, как она появилась, ты уже не тот. Что это она там делает?
Одри вертит в руках перья голубя, переставляя их, то так, то так. Ее руки дрожат.
- Я не знаю. - Но что-то явно не в порядке.
Я бегу к ней, досадуя на мою маму зато, что она следует за мной, но зная, что я не могу остановить ее.
- Что случилось? - спрашиваю я Одри.
Ее лицо выглядит бледным, когда она смотрит в пространство, не обращая на меня внимания. Она бросает голубя в небо, хлопая крыльями по моему лицу, он улетает.
Долбанные птицы.
- Скажи мне, что случилось, - прошу я.
- Нам просто не хватило времени, - говорит она, наконец, встречая мои глаза. - Буреносцы будут здесь завтра.
Глава 44
Одри
Я едва могу поверить в слова, когда произношу их. Это не ее обычная птица, но голубь прилетел от моей матери. И я проверила ее сообщение три раза, посчитала и пересчитала каждый знак, которые она сделала в перьях, чтобы убедиться, что я не пропустила ни одного.
Ошибок быть не может.
Но... прошло только четыре дня, с тех пор как я выдала наше местоположение.
Четыре.
Как мы могли потерять столько времени?
Моя мать сказала, что Буренсцы лучшие из шпионов, которых она когда-либо видела. Они видели ее скрытые тропы гораздо быстрее, чем должны были, и теперь они захватили наши.
Они должны быть более мощными, чем я боялась.
Но почему бы им не быть? Райден искал Вейна в течение многих лет. Он послал своих лучших шпионов.
Мой плотный ланч перемешивается в желудке, когда там усаживается страх, и я думаю, что меня стошнит.
- Что ты имеешь в виду, что они будут здесь завтра? - спрашивает Вейн, его лицо пепельного цвета. - Откуда ты это знаешь?
- Погоди... кто придет? Что происходит?
У моего мозга занимает секунду, чтобы понять, что мать Вейна стоит с нами. Но у меня нет времени, чтобы беспокоиться о ней.
- Моя мама отправила мне сообщение, - говорю я с трудом. - Они нашли наш след, и они придут за нами.
Слова заставляют Вейна сделать шаг назад. Я точно знаю, как он себя чувствует.
По крайней мере, у нас есть время подготовиться... хотя у нас его очень мало. Все равно это лучше, чем ничего. У меня есть время, чтобы выработать стратегию. Предвидеть. Направить все по-своему.
Мы не должны пытаться скрыться... риск слишком велик, что они, застигнут нас врасплох. Умнее будет двигаться к месту, где у нас есть преимущество, и призвать их к нам.
Ветровая электростанция.
Порывы сильны там, они дадут нам много боеприпасов. И мы можем скрыться, послать наш след в каждом направлении, таким образом, они не будут знать с какого угла подходить. Острые лезвия ветряных мельниц делают борьбу ветра более опасной... но это тоже будет работать в наших интересах. Я уверена, что Буреносцам приказали быть осторожными после того, что произошло с родителями Вейна. Вейн нужен Райдену живым.
- Переоденься во что-то теплое, - приказываю я Вейну. - Они - Северные, так что это будет ледяной шторм. И поспеши, мы должны двигаться быстро.
- Конечно, нет, - его мать прерывает, преграждает ему путь. - Ты никуда не пойдешь, Вейн. Не до тех пор, пока ты не объяснишь, что, черт возьми, происходит... и даже тогда. Ты действительно думаешь, что я просто проигнорирую то, что ты убежал посреди ночи?
Вейн запускает руку в волосы.
- Мама, ты не понимаешь.
- Так просвети меня.
Он вздыхает.
- Даже если я попытаюсь тебе объяснить, ты не поверишь. Просто доверяй мне.
- Я доверяю тебе. Но я не доверяю ей, - она поворачивается ко мне, ее взгляд более жесткий, чем тот, который я видела у нее в прошлый раз.