– Этот занимается связями с комитетом финансов, – говорил он тихо, – часто именно он решает, на что пойдёт бюджет. Ведь от подачи информации комитету зависит многое. А вот тот, к которому сейчас идём, – начальник комитета безопасности.
Генри внутренне напрягся, что не осталось незамеченным Доном.
– Понимаю, – сказал он, – жутковатый тип. Но что делать, таких лучше иметь в друзьях.
– С кем ты нас сегодня знакомишь? – спросил начальник комитета безопасности, пожимая руку Дону.
– Это мой лучший кадр, – льстиво улыбаясь, ответил Дон, как будто бы даже становясь немного ниже.
– Стив, – просто представился начальник комитета безопасности и протянул руку.
– Генри, – так же просто представился Генри, пожимая её.
– Мистер МакНил, – спохватился Дон, – это мистер Вотч.
– Мы уже обозначили, как будем друг друга называть, – сказал Стив и хищно улыбнулся.
Очень не понравилась Генри эта улыбка, да и колючий взгляд начальника комитета безопасности выдавал умного и опасного человека.
Генри заставил себя улыбнуться самой простецкой и располагающей улыбкой. Он знал, как понравиться людям, обладающим такой опасной властью. Надо выдать себя за простофилю, лёгкий орешек, с которым всё ясно сразу. Чем меньше в голове у Стива будет сидеть задачка под названием Генри, тем легче будет Генри выпасть из области внимания начальника комитета безопасности.
Так и произошло, Стив очень натурально зевнул, заканчивая изучать представленного ему человека.
– Кстати, Дон, – обратился Стив к начальнику Генри, – я как раз хотел с тобой поговорить. Одна беженка хочет работать у вас. Имеет очень высокую квалификацию, судя по документам.
– У нас? – удивился Дон, – она так и сказала?
– В том-то и дело, – поморщился Стив. – Она инженер с высшим допуском, могла бы на производстве поработать. Сидела бы в чистеньком офисе, получала бы хорошо, да и жила бы в центре. Но она отказалась, сказала, что всю жизнь занималась системами кондиционирования. Хотя какая там жизнь, ей от силы лет тридцать.
– И ты хочешь, чтобы я её устроил?
– Нет, – Стив отрицательно покачал головой, – мы её уже устроили на одну из станций.
Генри изо всех сил постарался не выдать свой гнев.
– Мне надо, – продолжил Стив, – чтобы ты за ней приглядывал. Не люблю, когда я чего-то не понимаю. Проще было бы, конечно, её выгнать взашей – тоже мне королева, выбирать вздумала, но ты знаешь, миграционная политика. Нам нужны профи во всех сферах.
– Ясно, – кивнул Дон, хотя, похоже, его согласия и не требовалось.
– Ну и прекрасно, – сказал Стив, давая понять, что разговор закончен.
Он кивнул на прощание Генри и с бокалом в руке отправился к другим гостям.
– Не было печали, – тихо проворчал Дон. – Теперь придётся докладывать ему о каждом чихе. Господи, когда я уже отправлюсь на отдых?
– А нельзя ему отказать? – спросил Генри.
– Ему откажешь, – Дон нервно дёрнул плечами. – Надо будет быстренько от этой девки избавиться. Ты последи за ней пару недель, а потом вышиби к чертям за профнепригодность.
– А если она действительно хорошо работать будет?
– Послушай, Генри, – Дон покровительственно положил руку на плечо подчинённого, – ты скоро будешь на моём месте и тебе рано или поздно придётся принимать сложные, порой не самые приятные и справедливые решения. Но это политика, здесь не бывает чистоплюев. Думай об этом иначе. Сегодня ты окажешь услугу Стиву, завтра – он тебе. В конце концов, это выгодно всем.
Генри согласно кивнул, чтобы успокоить Дона, но он был в корне не согласен с такой постановкой вопроса. За свой долгий карьерный путь он чётко усвоил – не дай бог начальник окажется тебе чем-то должен или обязан. В лучшем случае это обернётся натянутыми отношениями, но, как правило, боссы не горят желанием каждый день видеть перед собой человека младшего ранга, который оказался в чём-то настолько необходимым, что пришлось спуститься с Олимпа и о чём-то просить. Это унижение для начальника, и его не прощают.
Однако по-настоящему Генри беспокоило не это. Он так долго работал, чтобы наладить систему, и совсем не хотел пускать в неё посторонних. Если эта беженка окажется лучше него, то сможет подсидеть на работе, а если вдруг будет непроходимой тупицей – то наломает дров, и, опять же, его подставит.