— Ужин! — крикнул я Пайпер, накрывая на стол.
Она появляется, поводит носом и ноет:
— Опять?
— Не волнуйся, это последнее.
— А мы можем завтра заказать пиццу? Ну пожалуйста!
— Ну конечно же. — Это избавит меня от необходимости готовить еду в выходные.
— Не забудь, что завтра я отправляюсь за покупками. Мне нужны будут деньги.
— Конечно.
Я выбросил это из головы. Почему-то тема того, что я недостаточно хорош для своей дочери, не была тем, на чем я хотел бы заострять внимание.
Пайпер проглатывает свою еду и говорит:
— Слуууушай, а Эйвери тоже может прийти на пиццу?
— Нет, — без колебаний отвечаю я.
— Но, папа, почему? Это было бы очень весело. И она бы тебе понравилась, я знаю, что понравилась бы.
Потому что в конце концов я бы прижал ее к стене, чтобы выманить из ее горла те звуки, которые она издавала раньше. Я знаю, что могу сделать лучше, чем любая секс-игрушка, которую она использует.
— Потому что я так сказал.
Она кладет в рот очередную ложку чили и смотрит на меня, продолжая жевать. Я изо всех сил стараюсь не обращать на нее внимания.
— Тебе не кажется странным, что ты не против отправить меня в торговый центр с кем-то, кого даже не знаешь?
— Я знаю ее, она живет по соседству.
— Ты знаешь, где она живет, но это совсем не то же самое, что быть знакомым с ней.
— Почти что одно и тоже.
— Да неужели? А что, если она убийца с топором, а я слишком юна и наивна, чтобы понять это?
— Эйвери не убийца с топором. — Хотя она немного странная. И на весь интернет трындит о сексе. И мастурбирует, прислонившись к оконной раме.
Может, Пайпер и права. Мне следовало бы получше узнать Эйвери, прежде чем позволить Пайпер отправиться с ней за покупками.
— Вот что я тебе скажу: иди в соседний дом и скажи Эйвери, чтобы она сейчас пришла сюда на десерт.
— Прямо сейчас? — восклицает она, вскакивая со стула.
— Да, сейчас.
— Десерт! Правда?
— Конечно.
— А у нас что-то есть? Мы никогда не едим десерт.
— Я что-нибудь придумаю. Сходи за ней, пока я загружаю посудомоечную машину.
Пайпер выбегает через парадную дверь, а я складываю всю посуду в посудомоечную машину. Я открываю шкаф в поисках какого-нибудь десерта, но там только пакеты с чипсами и шоколадное печенье.
Может быть, осталось мороженое. Я роюсь в морозилке и нахожу баночку ванили, но когда я открываю контейнер, он почти пуст, а то, что осталось, покрыто толстым слоем изморози.
Придется обойтись шоколадным печеньем.
Пока их жду, я открываю еще одно пиво и сажусь на джинсовый диван.
Пайпер уже давно там, и я начинаю сомневаться, придет ли вообще Эйвери. Хотя я знаю, насколько убедительной бывает Пайпер.
Я допиваю свое пиво и встаю, чтобы взять еще, когда Пайпер вприпрыжку вбегает в дом, таща за руку Эйвери.
— Привет, — говорю я, кивая Эйвери. Мне приходится отвести взгляд, чтобы избавиться от образа ее лица, прижатого к окну. Если я не уберу его сейчас, мне придется выйти из комнаты и спрятаться в своей спальне, потому что не смогу с ней спокойно разговаривать.
— А что у нас на десерт? — спрашивает Пайпер, прыгая на кухню.
— Шоколадное печенье.
Ее лицо вытягивается:
— И это все?
— Для тебя, да. — Я поворачиваюсь к Эйвери, она едва сдерживает смех. — Пиво? — спрашиваю я.
— Звучит неплохо, — отвечает она, и ее голос становится почему-то еще сексуальнее, чем раньше.
Пайпер берет всю пачку печенья и говорит:
— За мной, Эйвери. Пошли, присядем.
Я следую за ними в гостиную, стараясь не смотреть на покачивающуюся задницу Эйвери, когда она идет впереди меня.
Пайпер садится на диван, а Эйвери — рядом с ней. Я сажусь в кресло, стоящее возле дивана с той стороны, где сидит Пайпер.
Пайпер сидит на диване на коленях боком, лицом к Эйвери и спиной ко мне. Эйвери сидит в пол-оборота лицом к нам с Пайпер, так что я прекрасно вижу ее, можно сказать, в полный рост.
Она одета в шорты цвета хаки и облегающую розовую майку, которая, кажется, только подчеркивает ее сиськи. Я делаю глоток пива, чтобы заставить себя отвести от нее взгляд. Когда я отрываюсь, чтобы глотнуть воздуха, опускаю банку на колени и смотрю на них обеих.
Они разговаривают друг с другом, а я слушаю, не отрывая глаз от своего пива. Как только я привыкаю к такому обилию голоса Эйвери, мой член успокаивается, и я могу расслышать, о чем конкретно они говорят.