- С Вивиан? – засомневался Мэтью, словно у Джошуа была еще одна сестра.
- Да. С Вивиан. Я должен был рассказать тебе обо всем этом раньше, но в очередной раз струсил. Я пойму, если ты мне этого не простишь…
- Господи, Джошуа, не тяни, в чем дело?! – разволновался Мэтью.
И Джошуа начал свой рассказ. Он начал с начала. А началом были его отношения с Вивиан. Те времена, когда это еще можно было назвать отношениями. Для Мэтью стало открытием то, что когда-то Вивиан очень любила Джошуа, заботилась о нем и поддерживала. Что не всегда она была вредной, склочной, со злым языком и дурной привычкой оскорблять все, что движется. Джошуа рассказал о том, какой мягкой и нежной была Вивиан, как переживала за него. Он не рассказывал о той Вивиан никому, спрятав ее на чердаке своей души и даже себе боясь показывать. Он всегда рассказывал лишь о том, как Вивиан портит ему жизнь, не дает шагу ступить, издевается, рассказывал о невыносимой сестре-мегере, которой наградила его злая Судьба не известно за какие прегрешения. Такой знала Вивиан Одри. Поэтому поверить в этот образ Вивиан для Одри не составило труда. Но никогда Джошуа не решался рассказывать о той Вивиан, которую он любил.
И вот теперь слова лились из него, их было уже не остановить. Полосуя себе ножом сердце, Джошуа методично перечислял всё хорошее, что сделала для него сестра.
- Ты, должно быть, рассказываешь о каком-то другом человеке! – не выдержал Мэтью. – Неужели Вивиан так относилась к тебе?
- Да. Это была та самая Вивиан, которую мы оба знаем. Она была лучшей в мире сестрой.
- Но что случилось? Что произошло между вами?
- Случился я. И все испортил.
Джошуа рассказал про Дэкстера. Не жалея своего сердца, он достал еще один нож, и так же методично перечислил унижения, которым подверг его Дэкс. Поведал о том, как долго вынашивал планы мести, и как тщательно все продумывал. И о том, какую роль играла во всем этом Вивиан.
- Возможно, тебе сложно представить, что я вел себя так, - сказал Джошуа. – Но я был именно таким. Возможно, я таким и остался…
Мэтью покачал головой.
- Нет. Тогда ты был усталым испуганным ребенком. Нет ничего удивительного в том, что тебе хотелось мести, хотелось отстоять свои права, восстановить справедливость. Этого хотел бы любой мальчишка твоего возраста.
- Да. Я тоже так думал. Я оправдывал себя, как ты сейчас оправдываешь меня. Но я оказался не «любым мальчишкой». Мои представления о себе самом сильно разошлись с тем, каким я на самом деле оказался. Возможно, я смотрел слишком много фильмов о благородных героях, и на какое-то время возомнил себя таким же. Но моя внутренняя сущность оказалась уродливой и неприглядной.
И тогда Джошуа рассказал о том, к чему все это привело. О том, что случилось с Дэксом. А потом рассказал, что случилось в кабинете мистера Брикстена. О том, как подлая ложь стоила ему любви и доверия Вивиан.
Когда он закончил, Мэтью, серьезный и задумчивый, сидел, подперев голову ладонью.
- Я пойму, если теперь ты захочешь разорвать наши отношения, - произнес Джошуа спокойно и холодно. Никто, кроме него самого, не знал, какая боль стоит за этими словами, какая внутренняя буря бушует за этой холодностью.
- Твоя история многое объясняет, - со вздохом произнес Мэтью. – Теперь понятно, почему Вив стала такой. Почему она так ведет себя с тобой и другими людьми.
- Да. Мое предательство что-то надорвало в ней. Что-то очень важное. Вивиан больше не верит людям. И не знаю, сможет ли она когда-нибудь поверить снова, - на этих словах голос Джошуа дрогнул, словно осознание этого факта в очередной раз ударило по нему.
- А ты когда-нибудь пробовал снова поговорить с ней об этом? Возможно, спустя годы, ее отношение к этому изменилось? Возможно, она поняла, что ты был ребенком, еще не сформировавшейся личностью? Возможно, она приняла бы твое раскаяние.
Джошуа с яростью замотал головой.
- Нет. Нет. Она никогда не простит меня. Мне достаточно убедиться в этом, просто оказавшись с ней рядом. Это всегда будет висеть между нами. Я чувствую ее отчужденность. Я не могу пробиться к ее сердцу. И никто не может.
- Что ж, по крайней мере, ты пытался. Ты просил прощения, ты жалеешь о том, что сделал. Тебе остается только ждать. Возможно, однажды Вивиан все же найдет в себе силы простить тебя. Во всяком случае, она жива. А это самое главное. Не оставляй попыток помириться с ней. В отличие от тебя, мне уже не у кого просить прощения. Вилли никогда не воскреснет.
Они помолчали немного, а потом Джошуа набрался смелости и спросил:
- И… что ты теперь думаешь обо мне? Сможешь ли ты простить меня?
Мэтью вздохнул, и Джошуа готов был поклясться, что в тот момент его сердце остановилось.
«Вот сейчас. Сейчас все и закончится. И поделом тебе».
- Не мне судить тебя, Джошуа, - ответил Мэтью. – Я тоже предал своего друга. Поэтому и прощать тебя мне не за что.
- Но ведь я скрывал от тебя это! Ты сразу же смог довериться мне, а я струсил и не ответил искренностью на искренность! Я заставил тебя думать, что я не такой, что я лучше, чем на самом деле! – Джошуа и дальше продолжал бы ругать себя, если бы Мэтью жестом не попросил его замолчать. Парень поднялся с кровати, подошел к Джошуа и крепко сжал его руку.
- Мне достаточно того, что ты раскаиваешься в этом. Мне ли не знать, как нелегко решиться рассказать другому человеку о подобном? Я рад, что ты решился на это сейчас и доверился мне. Я благодарен тебе за это.
- Мэтью!
- Нет, подожди, - Мэтью улыбнулся. – Спасибо тебе, что ты доверяешь мне настолько, что решился показать не только светлые стороны своей души, но и тьму.
- Мэтью… Я так боялся, что ты не сможешь понять меня! Так боялся, что потеряю тебя, что ты будешь разочарован!
- Знаю. Я тоже очень боялся потерять тебя, когда рассказывал про Вилли. Но я просто понял, что наши отношения никогда не будут настоящими, если я не откроюсь тебе. И я рад, что ты тоже это понял. Знай, что мое отношение к тебе не изменилось.
- Мэтью! – не веря собственному счастью, Джошуа обнял Мэтта так крепко, как только был способен. На него навалилось такое огромное облегчение, а вместе с ним слабость, что Джошуа с трудом держался на ногах. Мэтью помог парню сесть, и с радостью наблюдал, как на обескровленное лицо Джошуа возвращаются цвета жизни. Когда Джошуа немного пришел в себя, Мэтью спросил:
- Одри ведь не знает об этом, да?
Джошуа покачал головой.
- За все эти годы я так и не нашел в себе смелости рассказать ей обо всем. Она была моим единственным другом, я так боялся потерять ее. Но этот дом, все, что случилось с нами, изменило мое к этому отношение.
- Ты должен рассказать Одри, - мягко, но настойчиво произнес Мэтью. - Она твой лучший друг, самый близкий человек, она заслуживает знать правду.
- Я знаю, - Джошуа опустил голову. – Я давно должен был сделать это.
- Еще не поздно. Сделай это как можно скорее. Только рассказав Одри, ты сможешь наконец простить себя.
- Но что если она перестанет общаться со мной? – голос Джошуа превратился в испуганный шепот. – Что если не простит меня?
- Если Одри любит тебя так же сильно, как люблю тебя я, а я уверен, что это так, она обязательно простит тебя. Вы поймете друг друга, главное будь искренним.
- Хорошо. Завтра я расскажу ей обо всем. Я расскажу, даже если это окончательно сблизит ее с Вивиан, даже если она отвернется от меня. Я просто не могу больше держать это в себе.