Звякнула последняя гильза, и сухо щёлкнул затвор СВТ, Ерохин трясущимися руками стал перезаряжать винтовку. ППШ тоже замолчал, и лейтенант возился, вставляя новый диск. Шинкевич отстреливал уже вторую обойму из мосинки. Алелекэ ложил пули короткими очередями прямо в голову демона, не причиняя ему вреда.
- Да его пули не берут! - Кричал Шинкевич. - Вот бы мне сейчас СВТ, я бы задал ему жару!
- Не поможет, однако, - вторил Алелекэ.
Демон не стал ждать, пока диверсанты ещё что-нибудь придумают, и бросился в атаку. Рывок, и он возле Ерохина. Удар лапой наотмашь отбросил рядового на камень. Винтовка упала рядом.
- В спину стреляй! - направлял бойцов Довлатов.
Алелекэ попытался встать, но демон прыжком подскочил к нему и ударил когтями. Располосованный чукча перевернулся в воздухе и вместе с пулемётом рухнул на палатку.
Демон боднул головой подскочившего лейтенанта. Довлатов кубарем откатился с поляны и утонул в тумане.
«Если так пойдёт дальше, - промелькнула мысль у Ерохина. - То всему отряду конец!»
Ерохин упрямо стрелял в тварь, надеясь, что хоть одна пуля найдёт цель и вкусит демонской крови. Опять щёлкнул затвор, выскочила гильза. Ерохин потащил из подсумка последнюю обойму и выронил её. Демон даже не обратил внимания на Шинкевича. Старшина попытался ударить прикладом, но тварь взмахнула крылом, и тот отлетел в туман следом за лейтенантом.
- Старшина! - Закричал рядом с Ерохиным Аскольд, вскочивший на камень.
- Я! - Слабо донеслось из тумана.
Демон смотрел Ерохину в глаза. Страх парализовал юнца. Тварь медленно приближалась, наслаждаясь моментом.
- Освяти ракетницу!
- Как?
- Воткни крест! Это ослабит демона!
Монстр подходил всё ближе. Капитан чертыхнулся, перезарядил ТТ, схватил его двумя руками и навёл на врага рода людского. Один за другим раздались три выстрела, и пули вонзились в тело демона. От неожиданности тварь взвыла. Ерохин только сейчас заметил на рукояти пистолета выгравированные кресты.
Аскольд выстрелил ещё, но демон спрятался за крыльями, и пули отскочили от перепонок.
- Эй, чёрт поганый! - Крикнул Шинкевич. Он стоял позади монстра с взведённой ракетницей. Из сигнального патрона торчал маленький нательный крест. - Это за Тараса!
Сноп огня впился в чёрный хребет между крыльями. Тварь оглушительно взвыла. Пришлось зажать уши, чтобы сберечь их.
- Огонь! - Лейтенант Довлатов поднялся из тумана, из уголка рта вилась струйка крови. Его ППШ вновь зашептала, плюя в демона свинцом.
Грохнула мосинка Шинкевича, ожил пулемёт Алелекэ — окровавленный чукотский богатырь, оскалив зубы, стрелял от бедра. СВТ Ерохина приятно отдавала в плечо при каждом выстреле, а пули услаждали слух, с чавкающим звуком вспарывая демонскую кожу. Сердце Ерохина пело яростную песнь.
Рёв боли сотряс палаточный городок фашистов. Мефистофель открыл пасть и выпустил вверх столб адского пламени, разогнулся и ударил в землю когтистыми лапами. Сильная вспышка ослепила Ерохина.
Когда глаза снова привыкли к темноте, Ерохин увидел всё тот же лагерь Аненербе. Несколько палаток горело, на других прибавилось дыр от пуль, но больше ничего не говорило о том, что мгновение назад здесь развернулась жаркая схватка.
Лейтенант, старшина и Алелекэ исчезли вместе с туманом. Аскольд устало опустился на камень рядом с Ерохиным.
- Этого я и боялся. Мы не успели.
***
Аскольд сидел на камне, и разряженный пистолет ТТ с крестами вместо звёзд на рукояти лежал рядом. Из дула ещё шёл сизый дымок. Капитан, подставив лицо ветру, смотрел на чистое небо с мириадом сверкающих звёзд.
И ничего не делал.
Ерохин не понимал, почему. В нём ещё говорила ярость боя. Он видел, как пули его винтовки дырявили демона, так отчего сейчас капитан вёл себя, будто всё кончено? Боевые товарищи, друзья, братья… новая семья Ерохина со своими ссорами и шутками исчезла! Нужно что-то делать, спасать её!
Ерохин вскочил и схватил за грудки Аскольда, с неожиданно появившейся силой поднял его в воздух. Он многое хотел сказать Веберу: что чекист просто трус, что своих не бросают, что есть надежда, пока они живы, что друзья ждут их помощи, но слова забили глотку. Вместо яростной тирады Ерохин смог выдавить только мычание, полное горя и боли.
Так они и стояли посреди ритуального камня, возвышаясь над разрушенным лагерем, и языки пламени извивались в их глазах.
- Опусти, - сдавленно прошипел Вебер.
Ерохин почти отбросил капитана.
- Успокойся, рядовой. Я не хотел говорить, но у этого демона есть тайник, в котором он прячет жертв. Нам, пусть и необычным, но людям, в него не попасть.