Ерохин скептично изогнул бровь. Злые духи, добрые… Какая разница, если он вылетит из отряда, как пробка от шампанского?
- Мой дед шаманом был. Много про духов мне рассказал. Сам я не шаман, однако. Не успел дед обучить. - Алелекэ засмеялся. - И стреляю плохо. Плохой из меня чукча, однако!
Ерохин пожал плечами. Алелекэ первый представитель северного народа, которого он видел. Единственное чего он хотел — месть. Но и этому желанию не суждено сбыться, если он не найдёт способ остаться в отряде.
На ветку дерева села уже знакомая пустельга и уставилась на Ерохина.
- Надо остальных позвать, однако.
Птица сорвалась с ветки и накинулась на Ерохина. «Опять!» - подумал он, отмахивайсь от неё. Но пустельга наседала, била крыльями и норовила выколоть глаза. Первобытный страх лишиться зрения обуял солдата, и он стал кидаться из стороны в сторону, чтобы избавиться от птицы. Но куда бы он побежал, она тут же пыталась вцепиться в глаза. Ерохин споткнулся. Ударился головой и рухнул во тьму.
***
Голову Ерохина держали в тисках и били каждый раз, когда он пытался закрыть глаза. Больно били. Немец с двумя молниями на петлицах истязал его мать.
- Сынок, - шептала она разбитыми губами. - Сынок, ты только не смотри.
Фашисты тщательно следили, чтобы он не закрывал глаза. И смеялись каждый раз, когда Ерохин пытался.
Мёртвый брат лежал рядом — он посмел ударить фрица.
По щекам Ерохина катились слёзы. Немцы думали, что русский подросток плачет, но ошибались. Он ненавидел. Ненависть переполняла его и выплёскивалась из глаз.
***
Он не помнил, что именно не поделил с тем призывником, но тот назвал Ерохина «вшивым фрицем». Саша бил его с упоением, со сладкой яростью, истекающей на сердце, будто бьёт настоящего немца, будто наконец мстит. Вдруг пришло осознание, что перед ним не враг, а будущий боевой товарищ. Они даже до фронта не доехали. Но руки уже не отмыть от крови.
Мощная тень подскочила, оттащила и стала бить по лицу.
- Ерохин!
***
- Ерохин! - ещё один звонкий удар, от которого загудела голова, но прояснилось зрение.
Он лежал рядом с плоским камнем. С острого угла стекали капельки крови. Командир навис над Ерохиным и сильно тряс за плечи. Голова у юного диверсанта болталась так быстро, что мир превратился в калейдоскоп из грязно-серых красок с осколками голубого неба.
- Ну, будет, будет! - Остановил Довлатова Шинкевич. - Всю душу из мальца вытрясешь.
- Добре приклався, - сказал Тарас, оценивая количество крови на камне. - Як би не було струсу.
- И за что твой энен так с тобой? - Спросил Алелекэ, помогая Ерохину подняться. - Рассердил ты его, однако.
Голова гудела и кружилась. Если бы не плечо Шинкевича, о которое опёрся Ерохин, то он бы упал и ещё раз ударился о камень. Старшина сделал вид, что ничего не заметил.
- Он в порядке, - подошёл капитан Вебер и огляделся. - Мы нашли искомое. Теперь нужно выяснить, что произошло и куда делась предыдущая разведгруппа.
- Предыдущая группа? - переспросил Шинкевич.
Ерохин тоже уставился на Аскольда, как и лейтенант Довлатов, не сводивший с бывшего одноклассника ошарашенного взгляда.
Снайпер почесал мушкой мосинки нос, немного прошёлся вокруг, внимательно приглядываясь к следам, и задумчиво произнёс:
- Бій тут був. Спочатку одні з іншими, потім третій з'явився. Але хто, не розберу. Дивні у нього сліди. Нелюдський. Коли назад в часі не вирушимо, то і не дізнаємося.
- Он сможет, - капитан Вебер кивком указал на Алелекэ.
Чукча добродушно улыбался как ни в чем не бывало.
- Однако.
***
Погода резко изменилась. Небо заволокло, и туман вновь наполз на лагерь, наваливаясь молочными клубами на переулки между палатками. Следы неизвестного боя скрылись за пеленой, будто ничего и не было. Вместе с туманом пришёл запах смерти и гнили. Ерохина пробрала дрожь, хоть он и не замёрз. Может, он простыл, когда упал в болото, или это последствия удара? Нет, что-то другое.
Нехлебко наклонился и на ощупь собрал несколько гильз.
- Точно можу сказати, - начал он, подбрасывая блестящую горсть. - На табір напав загін наших. Ось гільзи від ППШ, ППС, Мосіна, а ось від шмайсера і німецького кулемета. Не бреше наш чекіст! Була ще одна група.
Капитан Вебер нахмурился, глядя на наползающий туман, и нащупал рукоять ТТ в кобуре на поясе.
- Нужно действовать быстро, - сказал он. - Алелекэ, мне известно, что ты потомственный шаман. Ваш народ преуспел в обрядах для путешествия астрального тела.
Лейтенант Довлатов скрестил руки на груди.
- О чём это он, Алелекэ?
Чукча нахмурился. На его лице это выражение смотрелись неестественно и чужеродно. Ерохин успел привыкнуть, что пулемётчик всегда немного улыбался.