- Партия не любит, когда чукча занимается шаманством, однако.
- Товарищ сержант, у нас нет времени слушать историю вашей семьи, - оборвал Алелекэ Аскольд. - Нужно действовать быстро. Что вам нужно для обряда.
Чукча задумчиво уставился в пасмурное небо. Он прикрыл глаза и едва заметно зашевелил губами. У Ерохина почему-то засосало под ложечкой.
- Кое-какие ингредиенты у меня есть, однако, - сказал Алелекэ. - Травы найдём на болоте, но… нужен человек с сильным энен, который проведёт его.
Нехлебко сделал шаг вперёд и стукнул прикладом мосинки о землю.
- Я готовий! Б'юся об заклад, энен найбільший і найсильніший! А шо це?
Чукча улыбнулся прежней улыбкой.
- Эненом мой народ зовёт духа-покровителя. У тебя сильный энен, однако. Но не настолько.
- Як це? - Возмутился снайпер. - Та я зараз покажу, сам переконаєшся!
- Отставить, - буркнул лейтенант. - Алелекэ, твои шаманские штучки мы ещё обсудим. Среди нас есть достаточно сильный этот… как его? Дух-покровитель?
- Так точно, однако, - сказал чукча и с улыбкой посмотрел на Ерохина. Но глаза его оставались серьёзными.
Ерохин поёжился. Предчувствие не обмануло. Сначала хотят из отряда выгнать, а теперь требуют какой-то энен. Откуда ему взяться у рыжего юнца только из учебки? Всё что у него было, это портки да… и всё! Форма и та казённая. И будто забыли об одной важной детали: он не может говорить.
- У тебя очень сильный энен. Он проведёт. Но ты его обидел, однако. Придётся мириться, дорогой.
Алелекэ опять улыбался, но уже по-доброму, с хитрецой в узких глазах.
- Зачекайте, товариші шамани, - вмешался Нехлебко. - Ну зробите ви обряд, ну повернеться Єрохін. А як він вам розповість, що бачив? На листочку художній переказ напише?
Довлатов, чуть приподняв брови, взглянул на Аскольда.
- Я прочитаю его мысли, - сказал капитан Вебер.
- Кха-кха! Тьху! Чого? - прокашлялся Нехлебко.
- А я знал! - Довольно потёр руки Шинкевич. - Неспроста той чудик пленный проснулся, будто из ведра окатили, когда энтот к его лбу двумя перстами своими приложился. Понял я, что чекист наш темнит, да решил, из ума старый выживаю просто.
Вебер позволили себе короткую самодовольную усмешку.
- В наблюдательности вам не откажешь, товарищ старшина. Хорошо, что язык за зубами держали, в ином случае пришлось бы… вас убрать.
- А давай, чекіст, хоч щас! А я Семёна підтримаю! Ну, не ерепенься, Семёнушко, боляче не буде. Так, товаришу капітан?
Нехлебко мгновенно закатал рукава и схватил Шинкевича сзади. Аскольд снова улыбнулся.
- Отставить балаган! - Рявкнул лейтенант. - Нам обряд нужно провести, а не цирковое выступление. Если у Ерохина сильный… энен, чтоб его.
Ерохин развёл руками в стороны. Знать бы где взять этот энен! Аскольд, прищурившись, смотрел на рядового и тихонько кивал своим мыслям. Для Ерохина это хороший шанс вопреки всему остаться в отряде, доказать свою полезность.
- Ладно, разберёмся! - Громко сказал лейтенант и опёрся ногой о камень. - Алелекэ бери Тараса с Семёном и ищите нужные травы. А мы пока ещё осмотримся и костёр разведём, авось туман разгонит.
Чукча выдвинулся первым. Шинкевич закинул мосинку на плечо и сказал, поглядывая на Ерохина:
- Вы тут ходите осмотрительно. Я пару растяжек снял. Могут быть и ещё. Чай не все палатки обошли.
Развернулся и ушёл. За ним последовал Тарас Нехлебко, бормоча на ходу:
- Ось повернемося з завдання, я таку грибну юшку приготую, пальчики оближіть! Треба тільки грибів буде набрати, пішли вже. А знаєте, який у нас на Донбасі білий гриб…
- Та помолчи, без тебя жрать хоцца… - отвечал ему голос старшины.
***
Ерохин, чтобы побороть волнение, собрал дрова в казарменных шатрах. Вскоре уютно загорелся костёр, разгоняя болотную хмарь. Живое пламя дарило тепло, даже короткий взгляд на огонь заставлял улыбнуться и почувствовать себя дома, возле жаркой печки, из которой вот-вот покажется противень с пирожками или горшок ароматной каши. Ерохин улыбнулся воспоминаниям.
Вернулись капитан Вебер и лейтенант. Опять они о чём-то спорили. Вебер отошёл к камню и стал изучать знаки. Довлатов отвязал пленного от дерева и посадил возле костра.
- Молодец, Ерохин, - сказал он. - А ты, Снегурочка, давай оттаивай и рассказывай, что здесь было.
Но солдат в грязной окровавленной форме молчал и неотрывно смотрел на Ерохина. У Александра в который раз побежали мурашки по коже от его взгляда.
– Вот как, значит, - лейтенант проверил, хорошо ли связаны руки у пленного за спиной. - Ничего, заговоришь ещё. Расскажешь, почему с немцем братался и против своих пёр, предатель.