— Кажется, я начинаю понимать...
И все же он решил проверить свою догадку. Выйдя на балкон, призрак бесстрашно кувыркнулся через ограду. И не успел в полной мере ощутить свободное падение, он завис на половине следующего этажа, и вскоре его закинуло обратно. С азартом он вернулся в комнату и, едва не дыша в затылок, преследовал самого себя.
— Раз ты мой якорь — связь между нами до сих пор есть. Она не разорвалась, а значит не так уж и безнадежны мои дела, — рассуждал вслух Клим, все больше и больше уверяясь в своей теории.
В утренних хлопотах юноша остановился на кухне и, разогрев в микроволновке остатки вчерашнего ужина, замер перед шкафчиком, забитым чуть ли не доверху. Ладонь привычно было потянулась к кофе, когда дух оживился:
— А давай сегодня что-нибудь новенькое попробуем, а? Вот, например, тот зеленый чай, который невскрытый уже, наверно, как полгода стоит.
Пару вдохов — и он взял стеклянную баночку, подарок от давнего поклонника, перевязанную красной лентой. Засыпав высушенные листья в прозрачный заварной чайник, он зачарованно смотрел, как скукоженные зеленые лепестки расправлялись и окрашивали воду в солнечные цвета.
Клим, задумчиво постукивая по локтю, отступил в сторону. Он избегал новых столкновений, не желая ощущать насколько чужеродно теперь его собственное тело.
Обыкновенное утро превратилось в сюрреалистичный сон, далекий от реальности. Все казалось знакомым и незнакомым одновременно, и призраку стоило больших усилий не мешать события. Те, которые были. Те, которые происходят сейчас. И те, которые еще только будут.
Решив, что с него хватит роли молчаливого часового, Клим направился к шкафу выбрать себе обновки. И пусть нематериальная одежда по-прежнему оставалась свежей, ему захотелось слабых, но перемен.
Помня о резком наплыве весьма мрачного настроения, он натянул на себя джемпер самой осенней расцветки: терракотовый с желтыми манжетами и низом. Брюки он сменил на черные свободные джинсы, а босые ноги облачил наконец-то в легкие кроссовки. Это действие оказало самое настоящее терапевтическое влияние, и с едва намеченной улыбкой дух вернулся к телесному якорю.
Юноша как раз покончил с завтраком и собирался на репетицию, когда ему позвонили. Сначала он долго слушал, потом коротко отвечал: «Да. Конечно. Да. Да. Могу. Хорошо». Положив трубку, он спешно напечатал в заметках основную информацию по горячим следам. Клим покосился на телефон, не дожидаясь, когда дисплей погаснет. Быстро пробежавшись глазами по цифрам и сокращениям, он мигом сообразил, что это.
— Тебя вызвали на пробы. Знаешь, даже не волнуйся. Исход ждет наилучший для нас двоих. Это я могу гарантировать. Видел одним глазком будущее, — он усмехнулся себе под нос, а затем лицо вытянулось от удивления, ведь натяжение внутри наконец-то лопнуло и подарило ему желаемую свободу.
* * *
Тоскливое ожидание скрасилось ворохом работы. Заказы сыпались один за другим, я только и успевала, что заносить их в таблицу и скидывать реквизиты для предоплаты. То ли это веяние апрельского тепла, то ли меня хорошо порекомендовали — наверняка я не знала, однако заняться мне определенно было чем, кроме как тревожиться за Клима.
Если он пропал навсегда, поделать с этим ничего нельзя. Быть может, я и синестетик, но уж точно не некромант и не маг духа. А если отсутствие временное, то моего вмешательства и не требовалось. Несмотря на мои логичные доводы, я, надеявшись на лучшее, ожидала худшего.
И все же ставить свою жизнь на стоп я не считала благоразумным, а потому в мастерской после краткого сна развернулась кипучая деятельность. Под звуки классической музыки одни рулоны ткани сменялись другими, выкройки улетали на противоположную часть стола, мел задорно шуршал, вычерчивая контуры разнообразных фигур. Швейный азарт настолько меня захватил, и лишь таймер на смартфоне выдернул мое сознание из процесса и напомнил о важности перерывов. Как человек безумно увлекающийся я не доверяла своим внутренним часам, а потому всегда ставила громкие оповещения, чтобы точно не пропустить отдых.