Клим следил за изменениями в лице Анелии и, когда на нем растянулась беззлобная насмешливая улыбка, услышал окончательный вердикт:
— Иронии тебе, конечно, не занимать.
— Без нее меня ждала бы скучная и очень тривиальная жизнь, — подмигнул он и спиной уперся в стеллаж, не ощущая неудобства.
— Действительно. Стать призраком — это достаточно незаурядно? — девушка говорила шепотом и непринужденно осматривала книгу, словно она рассчитывала ее приобрести.
Задумчиво коснувшись подбородка, юноша честно ответил:
— Вполне. Историей для внуков она вряд ли станет, однако, надеюсь, я буду вспоминать о ней с теплом и ликованием.
Анелия кивнула, но сборник рассказов на полку так и не вернула. Не удержавшись, она пролистала назад несколько страниц и взялась за чтение новеллы с самого начала. К последнему абзацу истории готического мастера на переносице залегла глубокая складка, а губы сжались в одну линию. Не произнеся ни слова, она вышла из книжного магазина и лишь тогда уверенно и безапелляционно заявила:
— Такого финала у нас не будет. Я его не допущу.
* * *
Полдня я сидела за заказами ателье, а вечером занималась доработкой бального костюма. В один из моментов, мне сложно назвать какой именно, Клим решил разнообразить мою будничную рутину. Он заходил в мастерскую с гитарой и играл всевозможные мелодии: популярные и малоизвестные, радостные и тоскливые. Я изумлялась его бесконечным способностям, а призрак только и делал, что не позволял мне заскучать.
— Если ты еще и запоешь, то я уроню все свои перламутровые бусины, — шутливо предупредила я и, устроившись на стуле с ногами, иглой нанизывала переливающиеся шарики на крепкую леску.
— Тогда не буду, — обнадежил Клим, перебирая пальцами струны.
— Значит ли это, что в теории ты умеешь петь?
— Да перестань, Анелия. Ты делаешь из меня какого-то небожителя, а я всего лишь актер.
— Одаренный, к слову, — я неопределенно дернула плечом и незаметно скосила глаза на собеседника. — Но ты, конечно, можешь сказать, что актер должен быть морально готов ко всему.
Мгновение — и он рассмеялся. Чисто и непосредственно. Каштановые кудри подпрыгнули и улеглись еще в большем хаосе, чем были до того. Рука взялась за гриф и отставила музыкальный инструмент к стене. Даже с призрачной гитарой юноша обходился максимально бережно и заботливо.
— Подловила. Именно так я и думал тебе ответить.
Я фыркнула и, отложив работу на стол, вытащила себя из крючкообразной формы. Потянувшись, я насыщала свои мышцы притоком крови, а мозг довольствовался сменой занятия. Скромных двадцать приседаний и столько же взмахов руками взбодрили меня, и я вернулась к бусинам.
— А какой шедевр создаешь ты?
Я не заметила, когда Клим оказался за спиной и, заглядывая через плечо, с большим интересом изучал причудливую форму, в которую по моему желанию вписывался перламутр.
— Фероньерку.
— Не хочу показаться невеждой, но что?
Закрепив конструкцию узелком, я примерила украшение на голову.
— Это вот так.
— Очень наглядно. Вопросов больше не имею.
— Минуточку. Хорошенько взгляни, пожалуйста, и скажи в порядке ли конструкция. Может, где-нибудь провисают бусины или смотрится все в целом не очень.
— Неправда. Выглядит очаровательно, — молниеносно ответил он и без лишних напоминаний внимательно осмотрел украшение со всех сторон.
Я нервно сцепила пальцы в замок, дожидаясь не иначе как приговора. Призрак же, закончив смотр, наклонился и заглянул в мои глаза.
— Все в порядке. Не беспокойся. Ты проделала отличную работу, — Клим соединил указательный палец с большим, и я расслабленно выдохнула. — Легче-легче. Я ведь не какой-то экзаменатор. И бояться меня ни к чему.