Актера мы заботливо поместили в кресло и быстро рвано выдохнули.
— Не настолько уж я и тяжелый. Не надо вот так с натугой и присвистом дышать, — беззлобно пробубнил призрак и вновь коснулся самого себя. Ничего.
— Последи за ним, если сможешь переодень в... — по подсказке я ткнула в нужную вешалку. — Это. Если не сможешь, нестрашно.
— А ты? — рефлекторно спросил юноша, адаптируясь к ситуации и привыкая ко всей ее безумности и абсурдности.
— Я пойду выбивать из одного мешка дерьма всю дурь и жизненно необходимые показания.
— Может, мне лучше пойти с тобой?
— Боишься, что не справлюсь?
— Нет, — Проша усмехнулся и снял одежду для брата. — Боюсь тот, кто попадет под твою горячую руку, не останется либо живым, либо целым.
Чуть наклонив голову, я прикинула.
— Очень... вероятно, — и не дожидаясь пока, беседа развернется еще больше, выскочила в пустынный коридор. — Где?
— В самый конец и дважды налево, — не запинаясь, ответил Клим и, пока я бесшумно неслась туда, серьезно добавил: — Будь осторожна. Кто знает, что еще он выкинет.
— Уж точно ничего сверхопасного, учитывая столь трусливый способ борьбы, — сказала, как отрезала, я.
Боевое воодушевление гнало меня в путь, а тело ощущалось мощнее и крепче, чем обычно. Возможно, то был лишь эффект от выброса чистого адреналина. И, когда он сойдет, меня накроет бессилие и апатия, однако об этом я собиралась подумать когда-нибудь потом.
Нетерпеливо постучав фалангой по двери, я ворвалась в гримерку, когда та достаточно открылась, чтобы моя фигура смогла просочиться внутрь. Леонид не сильно выглядел сбитым с толку и даже по началу с профессиональной деликатностью и некоторой благосклонностью мне улыбнулся, тем не менее я совершенно не была расположена на задушевные разговоры или просьбы об автографе.
— Обойдемся без приветствий и расшаркиваний. Что ты сделал с Климом?
— Не понимаю, о чем вы толкуете, девушка. Я актер и...
— Вот именно. Тебе ничего не стоит нацепить на себя, будто вторую кожу, другую личину и ввести всех в заблуждение. Раз и готово. Поэтому настоятельно рекомендую опустить часть заговаривания зубов. Все равно не выйдет. Мне отлично известно, что именно ты подменил в декорациях и как от этого пострадал твой коллега.
— Еще раз повторяю...
Мое безграничное терпение уже подходило к концу, и, выхватив из сумки ножницы, наставила их на Радихина, который опасливо и достаточно шустро отступил к трюмо.
— Будешь врать или юлить, я тебе их в глаз воткну и проверну несколько раз.
— Кровожадно, но согласен, — тесня вместе со мной лицедея, подал свой ненавязчивый голос призрак. — У нас очень мало времени.
— Да кто ты такая?
— Ангел возмездия или правосудия. Грань, которой я к тебе повернусь, зависит от твоего поведения, Леонид Радихин. — Мои щеки горели, а ноздри раздувались. Энергия била из меня ключом, и ощущалось она почти неудержимым пламенем внутри. — Сильно не понравилось, что на пробах тебя обошел Клим, а ты взял и решил от него избавиться, да и еще во время спектакля. Изощренно.
От одного только упоминания о столь досадном проигрыше в его солнечном сплетении запульсировала таро — змея с острым сияющим наконечником на хвосте. И последние сомнения, если таковые и оставались, рухнули окончательно.
— Что? Все еще будешь отрицать свою причастность? Как желаешь. Тогда со спектакля тебе придется отправиться за решетку и навсегда позабыть об актерской карьере, потому что сейчас в гримерке лежит хладный труп Клима Виленского.
— Сгущаешь краски. Отлично, — призрак выглянул сквозь дверь, проверяя не идут ли сюда лишние уши. — Дожимай. Антракт почти закончился.
— Не может такого быть. Я не... уйди же ты наконец. Мне скоро на сцену возвращаться, — парень обошел меня и взвинчено схватил круглую пудру со столика. — Не будем портить друг другу впечатление о театре, об этом вечере и вообще. Возвращайся в зал и насладись оставшейся частью спектаклем, если сможешь.
— Без Клима никак. Он главный герой, а сейчас актер немножко недоступен. Не веришь на слово, — я зло схватился его за манжету, — так давай я покажу. В коридоре пикнешь, и какую-то часть своего тела понесешь уже в ладошках.