– У каждого свои скелеты в шкафу, – сказала Эля. – Но оттого и интересно разгадывать человека при знакомстве. Ты становишься вроде детектива. Пытаешься обнаружить внутреннего человека, с которым общаешься.
– Да, но я бы сказал, что то, что мы называем внутренним человеком – это только поверхность. У каждого есть второе дно, как бы это странно ни звучало. Самый внутреннейший человек.
Эля внимательно посмотрела на Егора с улыбкой изогнув бровь.
– Вну-у-утреннейший человек? – медленно проговорила она, хитро сощурившись. – И внутри меня тоже есть этот... внутреннейший человек?
– Да, только не смейся, это правда, – серьезно заговорил он. – Моя концепция внутреннего дна подразумевает то, что человек открывая себя внутреннего должен понимать, что этим всё не заканчивается и в ещё большей глубине содержится второе дно, ещё более мутное и тёмное – это внутреннейший человек. А многие думают, окунаясь в себя, что уже поняли в чем тут суть, но сильно ошибаются.
После бара они отправились гулять по проспекту, который вывел их в парк, а оттуда – на аллею, где стояли различные памятники, клумбы, фонтаны и театр оперы и балета – маленькая культурная достопримечательность города, которую из-за архитектурного решения ещё называли Маленьким Колизеем.
Дождь уже кончился, хотя тучи продолжали висеть над головами. В очищенном сладком воздухе царила приятная свежесть.
– Люблю природу после дождя, – Эля раскинула руки и несколько раз плавно покружилась, словно в танце, цокая кожаными сапожками по мокрому асфальту, блестевшему от света фонарей. – Так необычно – эта ночь! Кажется, что она пришла сюда из далёких земель, освещаемых чудесами. Эта ночь сделала сегодняшний город реальным сном.
– Ты правда в это веришь? – удивился парень.
– И ты поверь! – восторженно воскликнула она, хватая его за руку и возбужденно сверкая голубыми глазами. – Так оно и будет! Достаточно двух человек, чтобы это стало правдой.
Егор не понимал в чем тут дело, однако подчинился. Всё происходило так стремительно, деятельно-завораживающе, словно луна сменяла солнце и наоборот солнце луну с такой скоростью, что можно было наблюдать этот процесс в живую.
Они ускоряли шаг, дурачились, бежали и смеялись, как духи вселенной, причудливые ночные видения, играющие в жизнь. Неспешно прогуливались по тихой полупустынной сонной улице, которая заворачивала в сторону пешеходного моста, проложенного над рекой. На другой части берега среди полосы безрадостных по-зимнему голых чёрных деревьев стояли лимонно-кремовые домики с красными крышами на фоне погасшего серого неба.
– Хм, – по его лицу проскользнула слабая усмешка.
– Что?
– Странные чувства вызывает эта картина.
– Что ты чувствуешь? – спросила его спутница.
– Одиночество. И горечь. Им здесь не место. И всё-таки они здесь.
– А мне кажется, человек может везде найти своё место.
– Да, я тоже так считаю. На мой взгляд, неважно, где ты находишься, а важно - с кем ты находишься, и как ваше нахождение проявляется. И всё-таки я не сторонник любви к жизни.
– Почему?
– Я не знаю, почему я должен любить этот мир.
Они миновали мост и продолжили идти вдоль каменной стены похожей на оставшиеся руины от старинного замка.
– Это очень красивый мир, – вслух продолжал рассуждать Егор, – завлекающий, обманчиво привлекательный – он хочет, чтобы ты желал его, влюбился, ушёл в него с головой. Но стоит зайти поглубже и ты обнаруживаешь под покровом столько дерьма: страдания, ненависть, разочарования, жестокость и предательство, и смерть. Непонимание и одиночество. Восхитительное перерастает в отрицательное, а потом исчезает. Это наша жизнь.
Они шли в тишине по длинной дороге, ярко освещенной оранжевыми уличными фонарями. Вдали чернели силуэты домов. Некоторые из строений практически были неразличимы, и создавалось впечатление, что красные фонари на их крышах просто парят в воздухе.
Вскоре девушка, нахмурившись, откинула назад волосы и заговорила.
– Я не буду с тобой спорить.
– Хорошо, – довольно кивнул он в ответ.
– Хотя, нет, знаешь, я всё-таки возражу.
– Я весь во внимании.
– Я согласна, наш мир далёк от совершенства...
– Это ещё мягко сказано, – усмехнулся парень.
– Но, – подчеркнула она, – Каждый имеет право на крохотное счастье для себя.
– Каждый борется за свое крохотное счастье. Силы сталкиваются, друг друга ослабляют, рвут на части, как собаки. Завоевание происходит во всем.