- Да, - протягиваю я гласную, мысленно сетуя на то, что придется идти почти в обратную сторону и сделать небольшой крюк, - хорошо.
- У тебя деньги-то есть с собой? – интересуется мама, и, судя по звуку, отпивает что-то из кружки.
- Есть, не волнуйся.
- Отлично. Только бери масло первого отжима. И хлеб с отрубями. Запомнила?
- Как такое можно забыть, - я улыбаюсь. Моя мать одержима идеей здорового образа жизни, пора вызывать экзорциста.
- Все тогда, я приеду после пяти. Голодная не седи! – серьезно добавляет она, - и не кури дома!
- Есть, сэр! – шутливо отвечаю я, разворачиваясь в сторону местного универмага.
- Я надеялась услышать, что ты бросила, - все в таком же тоне продолжает она, но я знаю, что в этот момент она улыбается. Чувствую по голосу.
- Кто? Я? – с удивлением переспрашиваю я, - да я и не курила никогда.
- Вот засранка, - смеется женщина, отчего я улыбаюсь во все тридцать два зуба, - до вечера. Кофе не глуши! – кидает она напоследок и сбрасывает вызов.
Маленький колокольчик звонко сообщает продавцу, что в магазин зашел очередной покупатель. В небольшом помещении работает кондиционер, и от ощутимой разницы в температуре на улице и в здании, на коже выскакивают мурашки, и пробегает легких озноб. Полная женщина средних лет подозрительно выглядывает из-за кассового аппарата, и, увидев знакомое лицо, дружелюбно кивает мне, и я киваю ей в ответ. Надо же, за год тут ничего не изменилось. «Сальная» Бетти все еще страдает ожирением, и, видимо, я все же проспорила Адаму двадцатку. Почему то я была уверена, что после того, как ее позорно кинул бойфренд, она грозно стукнет по столу кулаком, и скажет, что с нее хватит. А потом похудеет так, что об этом будут слагать легенды. Но чуда не случилось, и молодая, сексапильная девушка Бетти так и осталась заложницей жирового кокона.
С усилием прохожу стеллажи с шоколадными батончиками и сладкой газировкой, и останавливаюсь около полки с маслами и заправками для салатов. Какое там масло надо было? Оливковое. А дальше? Вот не умею я выбирать такие продукты, хоть убейте. Купить спиртного на вечеринку, или набрать полную корзину «мертвой» еды – это всегда пожалуйста. Но, выбирать конкретное масло, среди десятков одинаковых бутылок – по мне, так это маразм. Этикетки разрывались от обилия пафосных эпитетов: натуральное, экологически чистое, без ГМО, супер, пупер, экстра. Хуестра, блядь. Это же просто масло, для чего весь этот цирк? Однако я помнила, что если приду домой без нужного масла, то вечером останусь без запеканки, потому что мама не будет готовить ужин на «вредном» жире. И этот вариант событий нам был не нужен. Поэтому я уверенно схватила литровую бутылку из темного стекла с надписью «Экстра Девственность», и, довольная собой, отправилась на поиски хлеба.
Колокольчик снова весело звякнул, и в магазин вошел очередной покупатель. Я обернулась в сторону входной двери, но вошедший человек уже скрылся за стеллажами, и я увидела только длинную, широкоплечую тень. В такое время в магазинах мало людей. Основная часть горожан трудится на работе, подростки еще не встали, а детвора уже убежала играть в парк.
Пока я швырялась на полке с хлебобулочными изделиями, выискивая товар с сегодняшним числом на бирке, молчаливый посетитель прошел в мой ряд и остановился где-то позади меня, где располагались стеллажи с бакалеей. Меня это особо не заинтересовало, я была слишком увлечена раскопками, и даже не обернулась, что бы посмотреть, кто же там стоит за моей спиной. На глаза все же попадается этикетка, гласившая о том, что изделие содержит ржаные отруби и кучу клетчатки, но, как назло, до нее было не добраться – на пути возвышались горы булочек и сдобы. И я не нашла иного выхода, кроме как складывать лишние батоны и буханки в свою согнутую руку. В какой-то момент я даже практически дотянулась до заветного пакета с отрубным хлебом, но ощущение того, как бутылка масла опасно заскользила в моей ладони, отвлекло все внимание на себя.
Все произошло так быстро, что я не успела сориентироваться. Одна секунда – и я вижу, как масло летит вниз, ожидая неминуемой встречи с полом. Секунда – и чья-то рука перехватывает горе-бутылку за горлышко, спасая ее от гибели.
Я ошарашено перевожу взгляд на ловкого мужчину, и сердце испугано замирает в грудной клетке, а мое дыхание останавливается на глубоком вдохе.