В закладках был открыт мой профиль, и напротив знакомой фотографии была запись, которая гласила о том, что я была в сети всего двадцать минут назад.
— Ты пока садись, я сейчас приду, — Ева небрежно скидывает бледно-розовые кроссовки в прихожей комнате и, немного запнувшись о них же, скрывается из вида, оставив меня в странном, заторможенном состоянии.
В голове туго проворачиваются густые мысли, отдавая в виски тупой болью. Невольно зажмуриваюсь и нервно потираю лоб. Что за день такой? Я не раз была в гостях у Евы, и найти гостиную комнату не составило труда. Устало плюхнувшись на огромный белый диван, и закинув по привычке ноги на низкий журнальный столик из темного дерева, я медленно обвожу стены взглядом. Тут почти ничего не изменилось за год. Разве что на полке, висящей над серым камином, появилась фотография подруги с выпускного вечера. Ева, облаченная в сверкающее серебристое платье, лучезарно улыбается в камеру, ее тогда еще длинные, каштановые волосы, упругими локонами лежат на покатых плечах, практически полностью скрывая под собой нежное колье из россыпи металлических снежинок.
— Родители еще не скоро придут, — Ева вихрем врывается в комнату, по пути поправляя огромную черную футболку, заменяющее ей платье, и с шумом садиться около меня. — Ты что тут сидишь? Пошли на кухню? — тут же она оказывается на ногах и в ту же секунду скрывается за дверным проемом.
От чужой суеты становится как-то неловко, и, с трудом оторвав свою пятую точку от мягкого дивана, я иду за подругой, чтобы помочь ей с приготовлением еды.
— Ты какая-то странная, — не оборачиваясь на мои шаги, заявляет девушка, рассматривая содержимое холодильника, — похмелье никак не отпустит? Может пиво? — она окидывает скользящим взглядом и тут же возвращается к полкам с продуктами. — Хотя его, похоже, отец уже выпил. Тогда может виски? — с новой порцией оптимизма спрашивает она.
— Нет, я буду только кофе, — я присаживаюсь за стол и спешу напомнить подруге причину своего визита, — давай сразу приступим к делу? Я не могу сегодня задержаться. Мать с меня три шкуры спустит.
Уголки губ девушки на пару секунд проседают вниз, и она понимающе кивает головой, а через мгновение Ева уже несется в свою комнату, и я не могу не улыбаться, слыша топот ее ног по лестнице. В ее поведении всегда было много ребячества и детской непосредственности. Этим она многих подкупала, за это ей многое прощалось и сходило с рук. Ева почти ни к чему не относилась с серьезностью, практически все делала спустя рукава. Да ей и не надо было напрягаться, ведь у нее был старший брат Итан, который до старших классов гонял всех ее обидчиков-мальчишек, были друзья, которые помогали ей с учебой, и была ее мама — один из самых крупных инвесторов нашей скромной школы. Думаю, что не нужно объяснять то, что Еве в школе жилось легко. Учителя не спешили ставить ей отрицательные оценки, давали шанс исправить заваленную контрольную, не звонили сообщать о пропусках занятий, и, увидев девушку курящей за углом школы, часто делали вид, что не знают ее.
— Вот, — испуганный ноутбук с грохотом приземляется на стол всего в нескольких сантиметрах от меня и тут же запыхавшаяся подруга пришвартовывает соседний стул около моего стула и запрыгивает на него, устроившись плечом к плечу со мной. — Входи.
Еще слабо веря во все происходящее, я набираю свой пароль и вхожу в аккаунт. Брови начинают ползти вверх, когда среди прочитанных сообщений я нахожу послания от друзей, о которых я даже и не подозревала.
— И что это значит? — боковым зрением я замечаю, как Ева смотрит на меня в упор, не скрывая страха в дрожащем голосе.
— Кто-то нашел мой телефон, — слова даются с трудом. Сердце бешено прыгает в груди, вызывая неприятные волны тошноты в желудке. Боже, как же мне хочется, чтобы этот кошмар прекратился. Но с каждой минутой становится только хуже, как будто ты спишь и проваливаешься в другой сон, еще ужаснее предыдущего сновидения. — И прочитал мои сообщения. Скорее всего, не только здесь.
Ева сдавленно охает и закрывает рот руками, от ее театральной драматичности на душе становится еще мрачнее. Это так подло. Горький дискомфорт скребет где-то внутри, отстраняя усталость и злость на Еву на второй план. Кто-то видел мои сообщения, прочитал их, возможно, он не ограничился социальными сетями и прошелся по всему содержимому гаджета. Листал мои фотографии, слушал мою музыку, смотрел мои видео. Так паршиво я не чувствовала себя даже на гинекологическом кресле, хотя тогда, на плановом осмотре врача, я думала, что познала верх смущения и стыда.