- Пусть идет.
- Нет! – категорично заявила она.
- Я пойду, - твердо заявляю я, и на секунду мне кажется, что мама сейчас сорвется со своего места и ударит меня. От ее перекошенного злостью лица становится не по себе. Уверенна, что так бы она и сделала, если бы не было отца.
- Хорошо, - она с яростью отодвигает стул, и он падает на пол. От грохота я непроизвольно вздрагиваю. - Раз мои слова для вас ничего не значат, то можете вообще со мной не разговаривать. И делайте, что хотите!
После этих слов она выходит из комнаты, и я чувствую острый укол вины и сожаления за то, что только что произошло. Она обиделась на меня, и я этого не хотела. Что теперь делать? Пойти за ней и попросить прощения? В поисках поддержки, я смотрю на отца, но он уже смотрит не на меня, а в экран телефона, глупо улыбаясь только что пришедшему сообщению.
Вот я и дома. Дом, сраный дом.
- Зуб даю, у тебя что-то произошло сегодня, - Ева усаживается рядом со мной на одну из ступенек крыльца и протягивает красный пластмассовый стакан с алкоголем, попутно забирая из моих рук недокуренную сигарету, и делает затяжку. - Хмурая ты какая-то.
Я грустно ухмыляюсь, отпивая крепкий алкоголь. В этот вся Ева – стопроцентное попадание с одного раза. Мы слишком давно дружим, и она знает меня, как облупленную, от ее взгляда ничего не утаить.
- Опять мать мозги ебет? – спрашивает она с сочувствием в голосе, и я лишь киваю в ответ, принимая из ее рук свою сигарету. В доме Адама орет музыка и из окна видно десятки теней танцующих в угаре людей. Встреча удалась на славу: алкогольные реки текли в «зеленые» берега, электронная музыка была слышна во всем квартале. Окидываю взглядом подругу. Ева смотрит куда-то вдаль, покачиваясь в такт музыке. Она все же сдержала слово и отстригла свои длинные русые волосы под каре, и ей это безумно шло. Словно почувствовав мой взгляд, девушка поворачивает голову в мою сторону и задорно подмигивает. – Не грусти, подруга. Все будет хорошо, мы же вместе. И нет проблем, которых мы не сможем решить, так?
- Так, - я непроизвольно улыбаюсь, хотя в душе совсем не радостно. Там темно, сыро и все перепачкано грязью. Может, рассказать все ей? Она поймет. Мы через столько прошли, и я ей доверяю. Я уже открываю рот, чтобы сказать ей то, что гложет меня изнутри больше года, но спустя секунду закрываю его и, опустив голову, рассматриваю свои белые кроссовки на высокой подошве. А если нет? Я потеряю единственную подругу, одну из четырех колонн, удерживающую мое психическое состояние в равновесии. Разве я могу так рисковать? Нет. Только не сейчас.
- Как тебе моя футболка? – девушка разворачивается ко мне всем телом, демонстрируя белую футболку с принтом Кока-Кола, которая явно на несколько размеров больше необходимого. – Круть, правда? Я ее всего за полтора бакса ухватила, - улыбаясь, сообщает она.
- Да, круто, - ощущение того, что я нахожусь не там, где должна находиться, накатывается с новой силой. Мне нужно возвращаться домой, мама, скорее всего, волнуется. Я не должна была сюда приходить. – Я, наверное, пойду.
- Да брось, - возмущается Ева, ее брови складываются жалостливым домиком. Так всегда происходит, когда она хмурится. – Еще и двенадцати нет. Что тебе дома делать? А? Ляжешь спать? Или пойдешь извиняться к матери? А сама-то знаешь, за что извиняться? Она же манипулирует тобой, это ж очевидно. И сейчас она еще несколько дней будет строить из себя жертву, а ты будешь пресмыкаться перед ней, только ради того, чтобы загладить свою несуществующую вину.
- Ты в чем-то права, - соглашаюсь я, и снова закуриваю сигарету, - какая разница во сколько я приду домой. Последствий уже не избежать.
- Давай еще часик потусим, и пойдем по домам, окей? – Ева по-дружески обнимает меня и прижимает к себе, - я же так соскучилась.
- Я тоже, - от подруги несет алкоголем, но в искренности ее слов я не сомневаюсь. Почему я не могу быть с ней искренней? – Ева, я должна тебе кое-что сказать…
Но договорить я не успеваю. Входная дверь громко хлопает и на крыльцо дома вываливается пьяные Адам и Сэм. Их истерический смех отдаленно напоминает вой гиен, они почти несколько минут не могут прекратить смеяться, заводясь от какой-то шутки, известной только им двоим.
- Вы чего тут сидите? – Сэм первый приходит в себя и плюхается рядом со мной, ненароком толкая в бок, - грустите?
- Аманда с матерью опять поссорилась, - говорит Ева, не выпуская меня из объятий.
- О, - протягивает Адам, усаживаясь рядом с Евой, - что она от тебя никак не отстанет?
- Я не знаю, - едва слышно отвечаю я. От последней сигареты закружилась голова, и я понимала, что нужно идти домой, ведь я все же перепила на этой вечеринке, хотя давала себе честное слово, что такого больше не повторится. – Я устала.