— Три года, — ответила я, чувствуя, как внутри все начинает сжиматься. Неприятная тема для разговора.
— Три года? — переспросила Ева, — и как часто?
— Два или три раза в неделю. Обычно два. Пятница и суббота.
— И как ты только согласилась? — Ева пробурчала вопрос, обращаясь к синему платью с пышной юбкой и сразу же начала искать ценник. Ценник можно было повесить и на мировосприятие девушки. И он был бы красным.
— Они платили по пятнадцать баксов за вечер, — отвлеченно ответила я, надеясь, что разговор сойдет с опасной тропы.
— Прикольно. Вообще, их семейка была довольно зажиточной. Да и сейчас тоже. Они даже частных сыщиков нанимали. Обещали вознаграждение на помощь в поисках. Их даже по телевидению показывали.
— Я помню.
— Может, со стороны они и выглядели как идеальная семья, но, скажу тебе по секрету, они ей не были. Где-то за неделю до пропажи девчонки миссис Хамрот подала заявление на развод. Это мне мать сказала.
— Серьезно? — пришлось делать вид, что информация стала для меня новостью.
— Да, — протянула девушка и повернулась ко мне, — информация стопроцентная. Даже ходили слухи, что причиной этого заявления могло быть странное поведение ее муженька. Сама знаешь, ее муженек был диким мужиком, а после того, как он вернулся из Ирака, голова у него совсем не в ту сторону заработала. Кто знает, что там у них происходило за закрытыми дверями?
Я промолчала, хотя внутри все кипело от ярости. Дешевые и грязные пересуды, плотно осевшие на стенах дома номер двадцать девять, не имели ничего общего с тем, что на самом деле скрывалось за ширмой типичной семьи. Даже горе, поразившее наш маленький город прошлым летом, не смогло отогнать от этих людей мух-сплетниц. Стервятники.
— Может Вам принести воды? — девушка в форме магазина возникла передо мной как по щелчку пальца. Я даже немного вздрогнула от неожиданности.
— Да, — я натянуто улыбнулась и кивнула головой, — если можно.
— О, я буду мерить это, — Ева крутилась перед зеркалами, прижимая к себе яркое платье. У меня зарябило в глазах. — Никуда не уходи! — она быстро юркнула за штору примерочной кабины, и я осталась в одиночестве.
— Держите, — полный стакан холодной воды материализовался перед моим лицом. Прохладная жидкость быстро потушила пожар в моем горле, саднящее чувство пропало, и настроение сразу немного улучшилось.
— Спасибо, — я протянула стакан обратно девушке.
— Вам лучше? — я кивнула головой, — знаете, у Вас очень красивые глаза. В нашей новой коллекции как раз есть одно платье, которое бы идеально подошло Вам и под цвет глаз и под цвет кожи. Хотите взглянуть?
Взглянуть бы я хотела только на входную дверь моего дома и с облегчением понять, что ногостирательный и многочасовой поход по магазинам с Евой окончен. Но девушка-консультант была учтива и доброжелательна, и отказывать ей мне не хотелось.
Платье из тонкого шифона, уходящее в пол легкими бежевыми волнами сразу запало в сердце, стоило мне лишь увидеть воздушное чудо на манекене. Оно не блестело и не переливалось всеми цветами радуги под белым светом ламп, но выглядело не менее роскошным, чем усыпанные кристаллами и стразами платья. Слева рукава или бретели не было, а правое плечо украшал декоративный волан из многоярусной органзы.
— Оно в одном экземпляре. Пришло только вчера. Идеальное, правда?
— Да, — откликнулась я, не сводя глаз с невесомого бежевого совершенства, чудом оказавшегося в этом городке.
— И сколько же оно стоит?
— Это платье не бюджетное. Но оно стоит каждого цента. Полторы тысячи долларов.
Челюсть, отвисшая к полу за время лицезрения персонального платья Золушки, со стуком вернулась на место, чуть не поранив язык. Думаю, что работница магазина сразу поняла, что такой суммой я не располагаю, и тактично исчезла из моего поля видимости, оставив меня стоять перед манекеном, одетого в мою мечту.
— Да заходи уже, мать еще не пришла с работы, — мне пришлось буквально втащить Сэма за собой, ухватив его за рукав свитшота с такой силой, что ткань предупреждающе треснула в области шва, но расходиться не стала.
Я бросила белый пластиковый пакет на стол и включила чайник. Платье не покидало моих мыслей. Я всерьез задумалась о том, чтобы попросить денег у отца. Сэм мог бы отвести в магазин. Странно, но почему-то я знала, что он не откажет.
— Черный или зеленый? — спросила я, не оборачиваясь к другу, параллельно выискивая в верхних шкафчиках упаковку кунжутного печенья и кексы.
— Черный, — отозвался Сэм, и я улыбнулась, поймав себя на мысли, что мне приятно его присутствие.