— Да, — резко отозвался он, и ледяной нарост тревоги скатился с моих плеч.
— Мистер Уайт, — шепотом произнесла я, на всякий случай прикрывая рот и микрофон телефона пальцами, — это Аманда.
— Что тебе нужно? — резкость в его голосе пропала, но не пренебрежительный и холодный тон.
— Вы дома?
— Я не понимаю …
— Вы дома? — с напором повторила я.
— Хочешь прийти в гости? — с насмешкой спросил мужчина.
— Нет, не я, — обернувшись и убедившись, что никто не может подслушивать наш разговор, я продолжила, — вы в большой опасности. Пожалуйста, выслушайте меня.
— Гребанный кретин! — выкрикнула я куда-то в пустоту ночной улицы.
И как я только подумать могла, что этот старый дурак хотя бы выслушает меня, не то, что поверит и предпримет нужные действия. Что бы еще я раз я ему позвонила! Нет, где это вообще видано, чтобы так высмеивать меня, когда мои нервы и так натянуты до предела. Глумливый урод! Моя злость смешивалась с тревогой и слезами усталости. Я не знала, почему я все еще хочу ему помочь. Но я знала, что если остановлюсь и пойду домой, то никогда не прощу себе трусости. Хватит уже убегать и прятаться.
Даже думать не хотелось о том, как я выглядела со стороны, и во что постепенно превращалось мое платье. Три квартала осталось позади, как и школа, в которой еще не утих вечер памяти Мелиссы. В очередной раз, споткнувшись и едва не подвернув лодыжку, я была готова разрыдаться от отчаянья и страха, когда два желтых луча фар осветили тротуар. Шмыгнув носом и двумя указательными пальцами смахнув нелепые слезы беспомощности, я обернулась, и знакомый номер автомобиля показался мне грандом за все страдания этого вечера.
— Ты что приняла сегодня? — хохотнул Адам, когда я едва уместившись со всем своим платьем на пассажирском сиденье, хлопнула дверцей. — Я тебя по всему району ищу, а ты бредешь черт знает куда, через черт знает какую улицу…
Договорить он не смог. Я повернулась к нему лицом и посмотрела в его глаза.
— Твою мать. Мы влипли в какое-то дерьмо?
— Заводи, я расскажу по дороге, — устало ответила я, но никаких действий не последовало. Адам растерялся. — Заводи мотор! — прикрикнула я, — времени нет!
Громко цокнув и демонстративно закатив глаза, парень повернул ключ зажигания, и мотор вновь ожил. Машина вздрогнула и, быстро набрав скорость, рванула к главной улице, берущей свои истоки далеко за чертой города.
— Ты уверена? — парень не сводил глаз с дороги. Наконец-то, за весь этот вечер его самодовольная улыбка сползла с лица, и Адам выглядел как никогда собранным и даже встревоженным. И таким он мне нравился больше.
— Он сам сказал, что он отец Мелиссы, Адам, — в сотый раз повторила я, едва удерживая внутри кипящее раздражение, — я работала у них три года, неужели ты думаешь, что я настолько тупая или глухая, что не смогу в полной тишине разобрать ебанные слова?!
— Хватит рычать, — ответил Адам еще крепче сжимая руль, — дело, конечно, дрянь, но я не думаю, что они собрались его убивать.
Машина едва вписалась в крутой поворот, и я ударилась локтем об дверцу автомобиля. Теперь с двух сторон нас окружали высокие деревья — до дома Уайтов оставалось не больше семи минут.
— Мы тоже тогда много чего не собирались делать, — ответила я, потирая локоть, — когда тебе не дают отпора можно легко перейти границу.
— Ну, если его убьют, то тебе не нужно будет больше ходить на отработки.
— Адам! — прикрикнула я. Нервная дрожь пробила тело следом — он произнес то, о чем мне даже было страшно думать. — Как ты можешь говорить такое?
— А что ты так нервничаешь? Думаешь, что шериф спишет их проделки на тебя?
— Ох, — от бессилия и злости я почти зарычала — Адам умел бесить как никто другой. — Ради Бога, помолчи!
В салоне повисла тишина. Я перебирала пальцы и смотрела в окно. Пустота в голове крепла.
— Нам нужен план, — отчетливо проговорил каждое слово друг и машина начала снижать скорость. — Ты права, они не мы и шутить не будут. Если мы хотим помочь этому педофилу, — от вскользь пущенного словечка меня передернуло, как от разряда тока, — надо придумать, как это сделать, не схлопотав разряд дроби в задницы.
Автомобиль остановился. Прямая дорога, освещаемая фарами, уходила в темноту. Где-то там, в сердцевине ночного мрака, стоял одинокий дом Уайтов. Я опустила стекло и прислушалась. Тишина разбавлялась лишь шепотом листвы и криками ночных птиц.