Йост тем временем сунул руку в боковой карман элегантного летнего пиджака и вынул очень дорогую, золотого тиснения записную книжку. Однако внутри эта книжечка была абсолютно растрепана. Дейзи узнала своего бывшего мужа: он был очень привязан к старым вещам и не любил их менять. Он сделал какую-то пометку и пробурчал, не поворачивая головы:
— Когда вы видели этот несчастный мяч в последний раз?
— Где-то между посадкой в Хитроу и пересадкой на рейс «Лондон — Амстердам».
Пит недоверчиво посмотрел на отца.
— Стало быть, вы оставили его в первом самолете.
— Или в терминале Хитроу, — подсказала Дейзи.
Видит Бог, в той неразберихе, которая царила в Хитроу из-за отмены рейсов, могло произойти и не такое недоразумение. Дейзи прошлось следить за засыпающим на ходу сыном, тележкой с их багажом, прижимать к себе сумочку с посадочными талонами, внимательно слушать информацию о вылетах… Дейзи могла поклясться, что дважды проверила вещи сына, но, видимо, об этом злополучном мяче просто забыла.
Йост поднял голову.
— Ладно, все остальное на месте? Можем ехать?
Тут Дейзи вспомнила и о своей пропаже.
— Мой чемодан тоже исчез.
Йост коротко взглянул на нее, окатив волной раздражения. Помочь собственному сыну он был готов, но возиться с проблемами бывшей жены не собирался. Питер принадлежал к семейству ван Бюреннов, а она — нет, и никогда не будет принадлежать.
Дейзи быстро писала заявление о пропавшем чемодане, чувствуя, что Йост сейчас взорвется от нетерпения. И хотя он снова взял Пита за руку, она видела, что мальчик чувствует его раздражение, старается держаться поближе к ней и подальше от собственного отца… Только сейчас она осознала, насколько трудноосуществим ее план. Предстояли слишком крутые перемены в жизни всех троих. И ей понадобится теперь собрать все свое мужество.
Забравшись в отцовский «линкольн», — именно его, а не любимый «бентли», выбрал для встречи Йост, — Пит забыл обо всем на свете и рассматривал машину, как настоящий мужчина: он больше ни о чем не думал и ничего не видел.
Йост демонстративно сел подальше от нее, благо просторный салон машины позволял это сделать. Дейзи не возражала. Ей и так было нелегко переносить его близость, тем более когда он так раздражен.
Как только машина тронулась, Йост достал из специального углубления телефонную трубку. Набрав номер, он стал отдавать приказания по-голландски.
Уже шесть лет у Дейзи не было практики в этом языке, но она с удовольствием обнаружила, что понимает почти все.
Йост звонил одному из своих помощников и просил его найти и доставить в Амстердам пропавший мяч. Если этого не удастся добиться по телефону, сидя в офисе, помощнику придется поехать за мячом в Англию. Йост был категоричен: два часа на телефонные звонки, затем ближайший рейс «Бритиш Эруэйз» в Лондон.
Распорядившись таким образом, Йост бесшумно опустил трубку на рычаг аппарата. Дейзи против воли не могла не восхититься им. Его энергия и спокойная властность по-прежнему завораживали ее. Ей далеко не всегда нравились его методы, но они работали. Обычно он добивался того, чего хотел.
Дейзи улыбнулась собственным мыслям.
— Спасибо, — сказала она, пытаясь в зародыше подавить всплеск эмоций, нараставший в ее груди.
Сколько она ни пыталась уговаривать себя, что должна относиться ко всему происходящему спокойно и не позволять воспоминаниям и остаткам былых чувств управлять собой, толку было мало. Легче было наметить, чем сделать.
«Линкольн» давно уже покинул Амстердам и теперь приближался к Хундерлоо, местечку, близ которого располагалась резиденция ван Бюреннов. Пит дремал, положив голову ей на колени. Сейчас они минуют Остерлоо, и до резиденции останется миль десять пути. Самые красивые десять миль в мире!
За каждым изгибом шоссе, возвышаясь над свежей зеленью деревьев, будут являться взору настоящие средневековые замки, причем один живописнее другого. Здесь, в Голландии, они были веселые и яркие, а не сумрачные и темные, как у них в Англии.
Однако ван Бюренны не принадлежали к старинной фламандской знати. И дом у них был современный, элегантный, как все творения Вальтера Гропиуса. Когда они подъехали к особняку, у Дейзи в животе похолодело. Много лет назад она с первого взгляда влюбилась в эти строгие изящные линии высоких окон, в теплый цвет камня и словно парящую в небе крышу. Но сейчас внезапно почувствовала близко подступивший к сердцу страх.