Ночь в Краегоре была тёмной, но не тихой. Заводы не спали никогда, их огни выхватывали из мрака силуэты гигантских труб, машин и рабочих. Андрей наблюдал за этим хаосом из укрытия в развалинах, готовясь к своему рискованному побегу.
Покинуть Краегор было почти невозможно. Город, окружённый мощными стенами, охранялся денно и нощно. Шлюзы — часть города с огромными воротами, через которые караваны выезжали на шоссе — контролировались вооружённой стражей и бандами. Но Андрей знал, что каждый караван — это не просто колонна грузовиков, а живой организм. На стоянках суета, путаница, десятки мелких задач, которыми никто не хочет заниматься. И в этой суете он нашёл свою лазейку.
Когда один из караванов готовился к выезду, Андрей бесшумно пробрался к одному из грузовиков. Машина была массивной, покрытой самодельной бронёй из толстых стальных листов. Она казалась ему железной крепостью на колёсах. Воспользовавшись моментом, когда водители отвлеклись на спор у капота, он нырнул в грузовой отсек, прячась между ящиками.
Ворота шлюза открылись с оглушительным скрипом, и караван медленно двинулся вперёд. Андрей почувствовал, как грузовик задрожал, переходя из ровного асфальта на ухабистую дорогу пустоши. Он впервые за долгое время почувствовал облегчение.
Несколько дней он жил, как крыса, питаясь обрывками пищи из ящиков и прячась в темноте. Но на третьей остановке, когда караван замер у одного из небольших форпостов, его нашли.
— Эй! Что это за запах?! — раздался грубый голос. Андрей никак не смог скрыть аромат свой жизнедеятельности.
Он попытался остаться в тени, но это было бесполезно. Двое бойцов подняли крышку ящика, в котором он скрывался, и вытащили на свет.
— О, Крыса! — с усмешкой сказал один из них, мужчина с бритой головой и шрамом через левую бровь.
Андрея выволокли на середину, ему не дали сказать ни слова — удары сыпались один за другим. Один из бойцов, видимо, решил, что Андрей шпион, отправленный бандой из Краегора, и принялся допрашивать.
— Кто тебя прислал?! Говори, пока зубы на месте! — орал он, держа Андрея за воротник. С формальной точки зрения Андрей действительно был шпионом и состоял в банде.
Но Андрей не отвечал. Его лицо оставалось каменным, даже когда удары становились сильнее. Только когда один из старших бойцов, хмурый мужчина лет сорока по имени Тугар, заметил, что юноша не сопротивляется и не пытается оправдываться, он остановил допрос.
— Оставьте. Не похож — произнёс Тугар, глядя на Андрея с холодным интересом. — У крыс этой падали язык длиннее. Проверьте лучше, есть ли ретранслятор у него, чтобы нас сливать.
— Нет там нихера, все перерыли. Ящик только обдристал нам, да сухпай погрыз.
— Отмойте и ко мне. Погутарим.
Андрей остался на форпосте между Краегором и Альденой, когда караван ушёл дальше, не предложив ему ничего. Его не взяли в клан, но оставили среди работников — таскать ящики, чистить оружие, помогать с ремонтом машин. Он выполнял эту работу молча, без вопросов и жалоб. Днём он трудился, а вечерами часто сидел в углу, уставившись в одну точку на стене, будто чего-то ждал. Люди говорили, что у него взгляд безумца, но никто не решался сказать это ему в лицо.
Сначала его молчание раздражало, а потом стало пугающим. Рабочие шутили друг с другом, делились историями и сплетнями, а Андрей оставался в стороне, как из другого мира. Он не реагировал ни на шутки, ни на насмешки, ни на попытки разговорить. Кто-то заметил однажды:
— Этот парень совсем мрачный. Словно его сюда с кладбища притащили.
Мрачный — так его стали звать в форпосте. Сначала шёпотом, потом в открытую. Андрей спокойно принял прозвище. Но время шло, и слово "Мрачный" постепенно сократили. Кто-то крикнул однажды через склад:
— Эй, Мрак, подай инструмент!
Смех пробежал среди рабочих, а Андрей спокойно выполнил просьбу. И это лишь закрепило за ним новое имя. Теперь Андрея звали просто Мрак. Оно подходило ему идеально: он был мрачным не только снаружи, но и внутри, где на дне души притаилась боль, сжатая в комок, и равнодушие, ставшее единственной защитой.
Мрак сидел на жестком сиденье боевого отделения, облокотившись на металлическую стенку. Он лениво приоткрыл бойницу, бросив взгляд на дорогу. Полоса шоссе растягивалась вдалеке, теряясь в сером мареве пустошей. На горизонте уже приближался форпост: массивные ворота из сваренных металлических пластин, сторожевые вышки, на которых маячили силуэты охранников. Обычный форпост, ничем не примечательный. Но его мысли не были здесь.