Пустоши Альтерры, книга 3
Глава 1, Грейвилл
Анесса когда-то ненавидела дорогу. Трасса была очередным звеном в цепи расчётов и уловок, просто шагом к следующей цели. Теперь иначе, за последние месяцы шоссе стало больше, чем пыль и асфальт.
Порыв ветра полоснул пустошь, поднял облако серой взвеси. За горизонтом угасал закат, растекаясь по облакам, будто день выпускал последнее дыхание. Гул двигателя проникал под кожу, дрожал в рёбрах, заполнял голову. Броневик перестал быть просто машиной — стал шансом, единственной дорогой вперёд.
Решение остаться далось легче ожидаемого. Она сразу поняла: если уйдёт — больше не найдет тех, на кого можно опереться.
В ту ночь Шлюз Вулканиса встретил густым удушьем и тяжёлым, ленивым гулом доков. Город спал беспокойно: дышал жаром остывающего металла, шипел паром, дрожал бликами неона в масляных лужах. Караванщик молча выключил мотор.
— Всё, приехали, — сказал ровно, без эмоций.
Вектор втянул носом воздух, скользнул взором по узким улицам, тусклым огням вывесок, дрожащим в лунном свете.
— Здесь безопасно, — бросил, покосившись на Анессу.
Девушка застыла в углу кабины, вцевшись в собственные колени намертво, до синеватых прожилок. Хотела что-то сказать, но слова застряли в горле.
Илья посмотрел на Мрака, осторожно:
— Мы сделали, что обещали. Хотела в Вулканис — вот он.
Мрак кивнул коротко:
— Ты не ребёнок. Разберёшься.
Анесса выдохнула резко, глухо, будто только что вынырнула из глубокой воды.
— Нет.
Вектор нахмурился:
— Что?
— Нет, — повторила она, глухо, с хрипом надорванного горла.
Старший прищурился, резко, с недоверием:
— Мираль, выходи.
Она медленно повернула голову. В глазах — пустота.
Губы едва дрогнули — попытка усмешки оказалась слишком сложной. Что-то важное ускользало, таяло быстрее, чем пальцы успевали поймать. Ладонь скользнула к виску, будто лёгким касанием могла ухватить сбежавшую мысль.
— Слушайте… Я…
Фраза оборвалась. Мысли ясные, но слова упорно не складывались. Внутри гудело, словно город снаружи прорвался в сознание, заполнив его мутным шумом.
Мрак не торопил. Уже видел такое раньше — людей, снятых с самого края. Им нужно время, чтобы осознать жизнь заново.
— Что-то предлагаешь? — спросил мужчина, без давления или сочувствия.
Анесса выдохнула снова — медленнее, с усилием собирая себя.
— Простую схему, — голос прозвучал твёрже.
Илья тут же качнул головой:
— Мы не нанимаем людей.
— Я о другом.
Она подняла взгляд — без просьбы или сомнений.
— Покупаю товар сама. Полностью. На свои деньги.
Переглянулись.
— Что везти и куда — решаю я. На вас доставка и продажа. Половина прибыли моя.
Илья чуть приподнял бровь, переоценивая её заново.
— Теперь ты наш торговец?
Коротко кивнула:
— Вам не придётся думать, Какой товар брать и где сбыть. Это моё дело. С вас только доставка.
Мрак потёр щетину, задумчиво сузив глаза:
— А если решим кинуть?
Анесса улыбнулась сухо и жёстко:
— Не думаю.
— Почему?
Она чуть наклонила голову, рассматривая их, будто ещё раз проверяла вывод:
— Если бы вы были похожи на тех, с кем я раньше работала, меня бы здесь уже не было.
Повисла густая пауза. Илья хотел возразить, хотя зацепиться было не за что.
Анесса медленно поднялась, опустила ноги на подножку.
— Я выйду, — сказала негромко, принимая окончательное решение.
Мотнув головой самой себе, ставя точку невозврата.
— И мы попробуем.
Первые рейды по наводке Анессы оказались лучше всех прежних. Больше никаких метаний по рынкам в поисках случайных грузов, сомнительных сделок или пустых споров. Просто приезжали, брали груз и уходили в путь. И каждый раз возвращались с небольшой прибылью, впервые за долгое время счёт не падал в минус.
Анесса, именно так попросила её теперь называть, явно знала, что делает. Только оставалась проблема: продажа.
— Две монеты за упаковку? — торговец на форпосте прищурился, оценивая товар.
— Да, — Вектор кивнул, сохраняя лицо спокойным.
— Парень, дорого. Возьму по полторы.
Илья замялся.
— Полторы и десять жетонов сверху, — торговец чуть наклонил голову, уверенно продавливая уступку.
Парень скривился, украдкой посматривая на Мрака. Тот молча ждал.
— По рукам, — пробормотал Илья.
Вернулся к машине. Мрак уже стоял у борта, руки скрещены на груди.