Мрак тихо хмыкнул, осушил кружку и отставил её в сторону. Бутылка почти пустая, воздух наполнился испарением крепкой настойки, остывающего мяса, специй и едва различимым запахом плавящегося воска.
Разговор подошёл к главному.
— Ладно, — произнёс Мрак, подаваясь чуть вперёд, сцепив пальцы в замок и смотря прямо на Анессу. — Теперь твоя очередь.
Девушка моргнула, словно не сразу осознавая суть его слов. Через мгновение всё стало ясно.
— О чём? — спросила с нарочитым равнодушием, потянув время.
Мрак усмехнулся.
— Мы с Вектором о себе рассказали. Я — коротко, он вообще не затыкался, расхваливая свою Альдену.
— Было дело, — пробормотал Илья беззлобно, потирая шею.
Караванщик вновь посмотрел на Анессу:
— Теперь ты.
Комната разом затихла, звуки оборвались на полуслове, оставив после себя прохладную, давящую пустоту.
Анесса мгновенно поняла — это её собеседование.
Мрак задавал вопросы с умыслом, верил только делам и принимал в команду лишь тех, в ком был уверен. Если он решил спросить прямо сейчас — второго шанса не предвиделось.
И единственный способ пройти это испытание — сказать правду.
Девушка не понимала главного, у Мрака имелся свой пунктик. Он сближался только с теми, кто побывал на дне, но нашёл силы выбраться, кто падал в грязь, вставал, сжав зубы и цепляясь за жизнь до последнего.
У самого мужчины таких надломов хватало.
Голодное детство, где каждую крошку приходилось воровать или выгрызать зубами. Потеря брата — незаживающая рана, которая толкала вперёд, заставляла держаться за броневик, словно за последний рубеж перед падением обратно в грязь.
Илья, выросший в богатой Альдене, оказался за бортом. Там его вытолкнули на задворки, сделали лишним среди своих. Илья тоже знал, что значит быть ненужным, и потому цеплялся за рейды как за единственный шанс остаться собой.
Их объединяло простое: возврата назад не было.
Каждый повидал достаточно, чтобы больше никогда не вернуться туда, откуда пришёл. Караваны стали единственным путём к свободе. Деньги, товар, оружие: инструменты, которые позволяли стоять на ногах без чужой помощи.
Но Анесса…
Да, в Грейвилле девушка сломалась. Там, в красных лучах заката её прежняя личность рухнула, рассыпалась на части, оставив зияющую пустоту, в которой пришлось заново искать опору.
Но этого было мало. За побегом из Краегора должно было стоять нечто большее, чем погоня за выгодой или лёгкой жизнью. Если бежала не ради выживания, значит, их дороги вскоре разойдутся.
Мрак отрицал полумеры.
— Почему ты ушла? — спросил он, пронзительно глядя в глаза.
Прижал вопросом к стене, без возможности уйти от ответа.
Анесса сильнее сжала пальцы на кружке, почувствовав, как под рёбрами что-то сжалось в комок. Она привыкла увиливать, менять версии, подбирать слова так, чтобы скрывать лишнее. Сейчас слова застыли в горле, застряли там, отказываясь выходить наружу.
Сказать правду означало сломать всё, что так тщательно выстроила за последние месяцы. Сделать шаг вперёд, который мог обрушить её новый, хрупкий мир.
Хотелось уйти от вопроса, умолчать, однако Мрак не оставлял ей выбора.
Алкоголь мутил мысли, размывал границы, но вместо ожидаемой лёгкости наступила болезненная ясность. Девушка смотрела в его лицо, ощущала цепкий взгляд, и впервые честно призналась самой себе: любит этого человека.
Именно сейчас, под его пронизывающим взором, признание становилось невыносимо страшным.
Как сказать ему правду? Как признаться, что была шлюхой?
Не по своей воле: продали, держали силой, лишили выбора и возможности уйти. Но сейчас уже без разницы, почему она там оказалась. Рано или поздно в голове Мрака неизбежно всплывёт вопрос, который возникает у каждого мужчины: Сколько?
Сколько чужих рук касались кожи, сколько голосов шептали слова, сколько тел брали то, что никогда им не принадлежало?
В Альтерре к путанам относились без презрения, не считали изгоями. Но даже та, кто смогла вырваться и жить дальше, навсегда запоминала количество раз, когда её продавали как вещь.
Что, если отвернётся?
Доброжелательность сменится на отвращение и он никогда больше не посмотрит на неё так, как смотрит сейчас?
Под рёбрами болезненно сжалось, дыхание замерло, но девушка не позволила себе показать слабость.
Тем временем Вектор потерял интерес к разговору. Он захмелел, скучая, посматривал вглубь зала, заметил девушек у стойки и коротко усмехнулся, уже думая о другом. Через мгновение парень полностью выпал из тяжёлого разговора.