— Решим прямо сейчас, — спокойно сказал он, медленно поворачивая нож в руке. — Один на один. Без оружия, пока кто-то не ляжет. Победишь — разговор закрыт, больше никаких предъяв. Проиграешь, значит проглотишь и вернешься, без обид.
Мрак без сомнений принял условия, снял куртку, аккуратно сложил на капоте броневика и шагнул вперёд, остановившись в центре круга, освещённого неровным светом фонарей.
Кляп медлил двинуться навстречу. Он примерял это решение, быстро соображая, стоит ли ввязываться. Молчание затянулось, и кто-то из людей, не выдержав, выкрикнул:
— Ну чего? Ссышь?
Раздались смешки. Теперь уже боевик не мог отступить. Сплюнул на землю, скинул куртку и решительно вошёл в круг, двигаясь с прежней наглостью.
Мрак ждал подвоха — и всё равно пропустил. Кляп действовал грязно: успел незаметно перехватить тяжёлый болт, зажав металл в кулаке. Удар вышел чрезмерно сильным для левой руки. Мрак выставил блок, но кулак прошёл сквозь защиту, с хрустом впечатался прямо в грудь и вышиб воздух из лёгких.
Караванщик отшатнулся назад, почти теряя сознание от нехватки кислорода. В глазах замелькали тёмные пятна, руки на мгновение обмякли. Ещё чуть-чуть, и всё закончилось бы прямо здесь, в пыли, под насмешки и свист. Тело сработало само, рефлекторно, вытащив из памяти старый приём, которым пользовались на задворках Краегора, — короткий, острый удар локтем наотмашь, туда, где сейчас должен был находиться противник.
Кляп не успел среагировать — уже шёл вперёд, намереваясь завершить начатое. И именно на этой спешке и попался. Локоть с размаху врезался в его челюсть противника, голова дёрнулась. Он рухнул в пыль, как подбитый мешок, перекатившись и затихнув на мгновение.
Караванщик пошатнулся, пытаясь вдохнуть, но воздух застрял. Он согнулся, прижимая руку к груди, стараясь не упасть прямо здесь. Движения стали вязкими, время замедлилось до боли, и всё, на что хватало сил — просто не свалиться на землю.
Кляп медленно, с тяжёлым стоном поднялся, тряхнул головой, сплюнул кровь и встал на ноги. В глазах горела ненависть — коварная, хищная и откровенная. Мрак ещё не мог вздохнуть полной грудью, а соперник уже снова двинулся вперёд.
Нужно было всего несколько секунд. Мрак отмахивался на автомате, уходя от ударов больше инстинктом, чем зрением, пока, наконец, не вдохнул. Кислород заполнил грудь с сиплым, механическим звуком, будто ржавый клапан сдвинулся с места. Второй вдох пошёл легче, глубже, и тёмные пятна перед глазами отступили. Пальцы снова слушались.
Кляпа тоже пошатывало, удары стали медленнее, движения потеряли резкость и стали тягучими. Взгляд уже плыл, и боевик явно торопился завершить бой.
Мрак не стал ждать второго шанса. Сделав вид, что снова пошатнулся, потерял равновесие, резко сократил дистанцию и ударил коленом прямо в пах. Глаза Кляпа расширились от неожиданности и боли, он согнулся, судорожно хватая воздух. И тут же,завершая бой, караванщик коротко и резко добил кулаком в челюсть.
Боевик рухнул на землю, обмякнув, как марионетка, которую внезапно отпустили. Вокруг повисла тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием победителя. Командира боевого крыла быстро утащили свои.
Формально конфликт был на сегодня исчерпан. Все ясно понимали: теперь им в Грейвилле появляться не стоит.
Остаток рейда прошёл тихо, дорога нарочно хранила молчание, не подкидывая сюрпризов от Пустоши. Они шли плотной колонной, строго по маршруту.
Мрака с Вектором взяли авангардом, следовать впереди на своём броневике. Они стали глазами каравана, первыми разведывали дорогу, докладывали обо всём, что могло вызвать подозрения.
На самом деле пройти вместе с Косой до конца было огромной удачей. Подвеска у броневика давно стучала на последнем издыхании, её пришлось бы чинить на форпосте, либо рисковать и застрять прямо в пустоши. А теперь, если вдруг что, их просто дотащат.
В Ранвее, последнем форпосте перед Краегором Коса подошёл к броневику, постучал в дверь, а когда та открылась, без лишних слов сунул в кабину увесистый мешок. Мрак приподнял его, ощутил тяжесть металла, глянул вопросительно.
— За роль глаз и ушей, и что нас вытащили, — коротко сказал Коса. — Чтоб не в долг.
Караванщик промолчал, принимая должную плату, они были в расчёте.