Сказать «нет» значило бы закрыть глаза на гибель мира. Никита это понимал. Отказаться значило бы предать всех, кто ещё держится за жизнь, притвориться, будто его это чужая проблема.
Однако Никита отчётливо осознавал: чтобы выполнить задачу, ему придётся вернуться в структуру. Кодекс и Вулканис не работали иначе — без порядка, встроенности, системных ролей. Значит, да — на время он снова станет винтом в этой отлаженной машине. Вернётся в шестерни, к уставам и дисциплине. Грач продолжил:
— Только на своих условиях и на тот срок, который посчитаю достаточным для решения задачи.
Северин кивнул едва заметно, позволяя сыну самому объяснить, какие именно условия имеются ввиду.
— Я не командир, — Грач слегка прищурился, ненадолго задумавшись, он сам проверял свои слова. — Это чуждо мне, уж насмотрелся.
В этом был уверен абсолютно. Руководить людьми, отдавать приказы, брать ответственность за их жизни и смерти — всё это требовало особого склада характера, восприятия мира, которого у него никогда не было.
Он видел командиров, с которыми ходил в рейды, видел тех, кто знал цену каждому решению, кто понимал, что стоит за каждым приказом. Видел и тех, кто держался на одной лишь силе и страхе, за счёт чужой крови или удачи.
На лице Доминарха промелькнуло едва заметное движение — скорее интерес или любопытство, смысл которого Грач пытался разгадать.
— Конечно, мне нужно время подумать, — добавил Грач, хотя понимал — эти слова звучали теперь иначе. Он уже знал ответ, просто пока держал его при себе. — Но выбор у меня так себе.
Фраза прозвучала спокойно, без обвинения, злости или претензий, лишь подчёркивая сложившуюся ситуацию.
— Без меня велик риск, что вы облажаетесь.
Он посмотрел на Северина, изучая реакцию, лицо отца оставалось по-прежнему непроницаемым. Однако в глубине глаз на короткий миг мелькнуло нечто похожее на согласие.
Риск и правда был огромен. Без людей, знающих пустоши изнутри, операция могла закончиться катастрофой: разведка понесла бы потери, охрана не справилась бы с угрозами, сама экспедиция рухнула бы, едва начавшись, унося с собой жизни и надежды.
— И ещё кое-что, — спохватился Грач, вспоминая о важном. — Моих друзей и напарников надо отпустить. Уверен, Кодекс их прибрал. Надеюсь, они ещё живы, Мрак и Вектор должны покинуть здание.
Северин помолчал, решая, стоит ли говорить, потом махнул рукой:
— Вопрос уже решён. Эти двое покинули стены Кодекса. С «подпиской» о неразглашении, хотя так и не раскололись о твоём происхождении.
Что именно стояло за этими словами — Никита не стал выяснять. Возможно, правда была бы неприятной. Главное, что Мрак, товарищ, с которым он прошёл два года дороги, и Вектор, пусть новый, классный парень, оба живы и на свободе. Сейчас этого было достаточно.
Волков оставил прошлое позади и сосредоточился на главном. Он видел, сын уже сделал выбор. Слова стали другими — теперь в них слышалось желание понять, принять и действовать. Это говорило о большем, чем любые заверения и объяснения.
Северин решил поставить точку, закрепить этот момент, сделать его окончательным и ясным:
— Давай договоримся вот о чём, — сказал он твёрдо и ясно, с интонацией, подчеркиваюшей важность слов. Смотрел прямо на Никиту, спокойно, настойчиво, не давая отвернуться или замолчать. — Если когда-нибудь ты снова захочешь уйти, просто скажи мне.
Грач нахмурился, пытаясь уловить, что именно сказал отец. Слова показались ему неожиданными и чужими.
— Мы найдём решение, — добавил Доминарх с уверенностью, это звучало непреложным фактом.
Он говорил серьёзно, Никита понимал это.
Никита несколько мгновений глядел на отца, хотел разглядеть за словами что-то недосказанное, потом медленно кивнул. Северин спокойно принял этот ответ, без лишних слов, было ясно, он доволен. Теперь вопрос был закрыт, можно было перейти к настоящей причине этого разговора.
Хозяин кабинета выпрямился, сбрасывая остатки напряжения, которые оставались после трудного разговора. Взгляд вновь стал жёстче, собраннее, как обычно, когда речь заходила о деле. Теперь перед Никитой снова был Доминарх Вулканиса, привыкший принимать решения без колебаний и лишних слов.
— Теперь главное, — произнёс Волков и жестом указал сыну на кресло напротив себя, приглашая расположиться удобнее.
— Месторождение это неприложный факт, — продолжил Северин спокойно, глядя прямо в глаза Никите. — На самом деле мы уже трижды отправляли туда разведгруппы. Причём с лучшими специалистами из Кодекса.