Он выдержал паузу, давая словам осесть в сознании сына, прежде чем продолжить:
— Георазведка подтвердила большие залежи. Там не просто много пироцелия, его хватит миру на десятилетия. Это могло бы полностью изменить ситуацию в Альтерре.
Доминарх прервался, внимательно наблюдая за реакцией Никиты. Наблюдая, как тот сохраняет спокойствие, продолжил ровно, подчёркивая каждое слово:
— Дважды мы создавали передовую базу. Первая группа вышла на связь ровно один раз после закрепления. Второй раз уже молчали. Отправили подкрепление. Когда группа прибыла на место, базы уже не было, только обломки, следы крови и море гильз. Всё было буквально сметено.
Он остановился, обдумывая следующие слова, тщательно выбирая формулировки.
— Мы повторили попытку. Другая точка, другая тактика, усиленная охрана. Та же история — всего пара докладов, затем снова тишина. Когда мы прибыли туда вновь, картина повторилась: пустошь, кровь, разбитая техника и полное отсутствие следов тех, кто атаковал.
Грач напрягся сильнее, вглядываясь. Теперь было понятно, почему отец так настойчиво говорил о рисках.
— Неизвестно, кто противник, — Северин смотрел уверенно, в глазах мелькала сдержанная, плохо скрываемая настороженность. — Нет ни одного выжившего свидетеля. Даже намёков на происхождение врага, ничего, что позволило бы нам понять, кто ведёт войну против нас.
— И это ещё не всё, — голос Доминарха стал ниже, холоднее. — Краегор тоже зашевелился. Мы получили информацию, бароны ведут переговоры с Омниархом. Тайные переговоры. Сам Омниарх пока держит это в секрете, и это очень плохой знак. Может значить только одно: баланс уже нарушен.
Снова закололо тревогой, предчувствием чего-то страшного и неизбежного.
— Сейчас важна каждая деталь, каждый шаг, — продолжил хозяин кабинета, снова чуть наклоняясь вперёд. — Если ты действительно хочешь помочь, нам предстоит сделать три дела. Без них ситуация быстро выйдет из-под контроля.
Северин выждал ещё мгновение, убеждаясь, что внимание сына полностью сосредоточено на нём. Затем медленно и ровно начал перечислять задачи, каждую сопровождая пристальным взором, чётким тоном и спокойной уверенностью человека, который давно всё решил.
— Первое, — начал он, чуть подавшись вперёд, подчёркивая важность сказанного. — Тебе нужно лично изучить все отчёты и фотографии с места атак. Возможно, ты увидишь то, что осталось скрытым от нас. Любая мелочь, любая деталь важна. Те, кто возвращался с зачистки, упустили что-то важное, однако ты знаешь пустоши лучше всех нас. Возможно, заметишь закономерности или поймёшь, с кем имеем дело.
— Второе, и это обязательно, — Доминарх слегка изменил тон, ставший чуть жёстче, — тебе придётся вернуться в боевую форму. Я уверен, рейды укрепили тебя физически, но сейчас речь идёт о совсем другом уровне подготовки.
Речь шла о полноценной экспедиции, требующей серьёзных физических и боевых навыков. Впереди ждали пара месяцев интенсивных тренировок под контролем лучших инструкторов, затем — строгий график.
Никита закатил глаза, представляя себе эти тренировки. Он понимал, отец говорит дело, но сам факт возвращения к прежним порядкам слегка напрягал. Северин уловил эту реакцию, однако продолжил без остановки:
— Третье, — теперь тон стал мягче, — после завершения подготовки ты отправишься на место. Официально командиром рейда станет другой человек. Формально ты останешься простым участником, караванщиком или консультантом, как тебе будет удобнее себя назвать. Фактически именно тебе предстоит стать негласным лидером. У тебя появится право вето на любое решение командира, особенно если решение грозит бессмысленным риском или провалом.
Грач нахмурился, размышляя о том, каким образом это будет выглядеть на практике. Такое распределение полномочий означало, что укрыться за спиной командира уже никак получится, однако и полной ответственности Никите удастся избежать.
Никита избегал роли командира, однако право вето давало возможность предотвратить катастрофу — весьма удобное положение. Он молчал, обдумывая услышанное. Всё выглядело разумно, логично, и все же Грач прекрасно понимал скрытый смысл — тяжёлая работа, суровая дисциплина и ответственность, от которой уже не уйти.
Он неспешно кивнул, показывая, что принимает условия, хотя до окончательного ответа дело пока не дошло. Отец заметно расслабился, позволив себе впервые за весь разговор лёгкую, почти незаметную улыбку.