Вектор рядом ощутил: пространство натянулось напряжением перед разрядом. Он видел, толпа расступалась, торговцы опускали глаза, охрана изучала каждое движение. Илья не знал, кто этот человек, но понимал ясно: глядеть ему в лицо нельзя, это опасно. А Мрак продолжал смотреть, не отводя глаз.
Вектор осторожно дёрнул за локоть и прошептал:
— Эй, прекрати. Ты чего…
Караванщик не слышал, впился в цель намертво, как вбитый в древесину клин.
Парень понял — они слишком близко к краю. Ещё миг, и их втянет проблемы, откуда выбраться будет невозможно. Размахнулся и резко ударил локтем под рёбра, точно в дыхание, чтобы привести в чувство.
Мрак вздрогнул и резко втянул воздух, оторвался от Ворона, связь прервалась, и напряжение тут же ушло.
Авторитет заметил короткий удар, и всё сразу встало на места. Один из мужиков забыл правила и получил по заслугам от соседа, здесь такое бывает часто и не требует внимания. Отвернулся, шагнул вперёд, потерялся за стеной охраны и вскоре исчез из виду.
Напарник медленно выдохнул, едва слышно, будто боялся себя выдать. Последняя печать исчезла.
Если бы Мрак заранее знал о предстоящей встрече, о необходимости снова взглянуть Ворону в глаза, последняя печать, возможно, выдержала бы. Он успел бы подготовиться, собрать мысли в кулак, выставить защиту — мысленную, телесную, любую, какую только смог бы придумать. Тогда зверь остался бы внутри, смирно дожидаясь своего часа за прутьями клетки.
Всё случилось внезапно, без предупреждения или сигнала и этого оказалось достаточно. Шаг за шагом монстр покинул своё заточение, знал, хозяину уже не хватит сил, чтобы загнать его обратно.
Он больше не был пленником. Теперь демон шёл завоевателем, раздвигая когтями осколки сломанных замков, проходя по тонкой нити памяти, прислушиваясь к глубокой дрожи в костях.
В глазах Мрака тем временем разгоралась древняя ледяная ярость, молчаливая и безжалостная, как тьма перед бурей. Зрачки сузились, дыхание стало ровным и редким, взгляд — острым осколком стекла. Он стоял, глядел сквозь пространство, а внутри уже вспыхивал старый пепел, который казался остывшим навсегда.
Вектор ощутил это первым. Воздух рядом сгустился, будто к ним подошёл кто-то другой — слишком тихий, тяжёлый и опасный. Илья не знал, что именно происходит, нутром понял: ещё немного и произойдет что-то непоправимое
— Пошли, — тихо сказал он и осторожно взял Мрака за локоть. — Нам надо уйти. Прямо сейчас.
Мрак не сопротивлялся, двигался медленно, как через вязкую, густую воду. Остатки воли толкали вперёд, а разум уже уходил куда-то глубоко вниз, в темноту, где зверь спокойно осваивался, занимая пространство и постепенно заполняя собой всё сознание.
Они дошли до мотеля. Узкий коридор, скрипучая дверь, сумрак комнаты. Мрак вошёл внутрь уже на последней капле собственного контроля.
Но когда дверь за ними закрылась, наружу поднялся другой человек.
Не тот, с которым Илья говорил у броневика, не тот, с кем ел и спал, не тот, кто всегда прикрывал спину в Пустошах и спорил в ангарах.
Это был кто-то другой. Чужой.
И Вектор впервые не узнал Мрака.
Караванщик сидел на краю койки — спина прямая, плечи сведены. Свет лампы над дверью тускло пробивался через комнату, отбрасывая на стену плотную, неподвижную тень, живущую отдельно от тела. Едва заметно дышал, не двигался, а глаза… глаза теперь были другими.
Во взоре напарника исчезли все знакомые черты.
Ни прежней сдержанности, усталости или привычного анализа. Даже человечность ушла.
Парень хотел что-то сказать, выдавить из себя хотя бы слово:
— Ты как?.. Всё нормально?
Его голос повис в воздухе, наткнулся на пустоту и упал, камнем брошенным в воду.
Пятнадцать минут молчания — каждая из них забивала гвоздь в доску их команды. Вектор ощущал, как стены медленно сжимают пространство, а внимание само собой возвращается к неподвижному силуэту на кровати.
Потом напарник встал. Спокойно, словно внутри сработал будильник, заставивший подняться ровно в этот момент. Он натянул куртку, застегнул её молча, без лишних движений. Не сказал ни слова, шагнул к двери, открыл её и вышел.
Илья остался сидеть, чувствуя рваный ритм сердца.
Он ждал, что караванщик вернётся, объяснит, произнесёт хоть одно слово. Но минуты уходили одна за другой, комната оставалась пуста. Парень подошёл к окну, выглянул в тёмный коридор, прислушался.