И именно это ломало сильнее, чем боль.
Что-то внутри Мрака треснуло. Зверь замер и притих, просто лёг и закрыл глаза. Человек тоже перестал сопротивляться, и в груди вдруг стало пусто и свободно. Будто сам сказал себе: всё, хватит, пусть будет так. Устал, сейчас можно будет отдохнуть.
И вдруг, сквозь этот густой гул в голове, прорвался крик. Звонкий, отчаянный и знакомый до боли, яркой вспышкой, прорезавшей пелену темноты:
— МРАК! ДЕТАЛИ! МРААААК!
Он не сразу поверил, что слышит именно этот голос, который помнил по сотням бессонных ночей и ремонту под грохот Шлюза. Но тон был тот самый — юношеский, горящий, упрямый. Голос Ильи. Вектор был здесь.
Караващик медленно поднял голову, с трудом, преодолевая тяжесть, вдавившую его в землю. В глазах мутно, на затылке запекалась кровь, крик снова прорвался — ближе и громче, перебивая шум толпы и тяжёлое дыхание:
— Я нашёл! Всё поставил! Всё готово! ВЫХОДИ!
Эти слова прошли сквозь тело разрядом. Сознание, почти погасшее, вдруг ожило, а монстр, готовый окончательно уснуть, приоткрыл глаза и навострил уши.
Детали. Парень нашёл их. Сам. Один. Выжил в Краегоре, справился со всем, брошенным на полпути. Достал, собрал, закончил работу — броневик снова готов к дороге. Готов к жизни. Вектор справился сам. Ждал его. Более того — теперь он звал.
“Он зовёт меня…”
Пустота в груди начала заполняться смыслом, уставшая ярость стала превращаться в ясность цели. Если мальчишка справился, значит, за стенами этой Ямы снова есть дорога. Есть причина вернуться. Смысл продолжать жить.
И для этого осталось всего одно: Выжить.
Демон, что столько лет жил глубоко внутри, медленно поднялся из глубины, глядя в глаза человеку, и в этом взоре уже не было ярости или жажды крови. В нём стояла печальная, спокойная ясность — понимание, что бой стал для них обоих последним, и уйти из него вместе они не смогут.
Он принимал всё спокойно — без сопротивления, просьб и требований. Просто начал отдавать себя, медленно растворяясь в том, кого всегда защищал от лишних эмоций. Зверь доверял человеку продолжение пути, уступая ему всё оставшееся: свою силу, волю, древнюю ярость, которую всегда хранил на чёрный день, который, наконец, настал.
С каждым мгновением демон становился слабее, тоньше, прозрачнее. Рассыпался на частицы, исчезая навсегда. В последний момент их взгляды встретились вновь, и в глазах читалось простое, без слов:
«Дальше сам».
Это было горькое прощание. Человек остался один, чувствуя, как внутри пустеет и одновременно становится легче. Он знал, теперь у него хватит сил идти дальше. Вектор ждал, машина была готова, броневик ждал дороги.
Ему нужно было жить — за двоих.
Первый толчок в груди — удар сердца, кто-то резко сжал его изнутри и напомнил, что он ещё здесь, ещё жив. Вторым вернулось зрение. Пелена пыли рассеялась, контуры стали чётче. Впереди — глаза Синки, уверенные, самодовольные, полные превосходства.
Третьим ожил слух. Гул толпы превратился в отчётливый рёв — мир возвращался
Мрак распрямился.
Не сразу. Медленно, собирая собственное тело по частям, осторожно поднимаясь с колен. Суставы протестовали, позвоночник глухо застонал от напряжения. Противник замер, удивлённый таким поворотом, но уже через секунду на губах вновь появилась насмешливая ухмылка. Решил, что это просто последняя конвульсия, отчаянная попытка сохранить гордость перед падением.
Караванщик наклонился, медленно подобрал цепь. Намотал концы на ладонь, сделав гибкий кистень, сжимая до боли, ощущая, как грубый металл впивается в кожу.
Синка снова начал свой танец, с лёгкостью переместился в сторону, цепь вновь зазвенела, замелькала, прочерчивая круги в воздухе. Толпа мгновенно ощутила перемену и взревела, почувствовав, что Бритый снова в игре.
Мрак пока стоял, плечи всё ещё были опущены, колени слегка дрожали, однако глаза уже были другими — не затуманенными и пустыми, а живыми, полными ярости и решимости.
Ещё чуть-чуть…
С каждым новым вдохом тело становилось послушнее. Пальцы крепче сжимали оружие, спина выпрямилась, а боль, которая всё ещё была с ним, перестала мешать, превратилась в топливо.
Танец смерти начался вновь, теперь же всё было иначе.
Если в начале боя Мрак вышел на арену с сердцем, полным пепла, и телом, что двигалось лишь по инерции, то теперь он горел. Вектор плеснул в кровь пироцелий — горячий, едкий, взрывной. Мышцы отвечали мгновенно, зрение стало резким, слух ловил каждое движение цепи.