Последний патрон сорвался в тот самый миг, когда один из силуэтов впереди дёрнулся и издал хриплый вскрик, пронзивший пустошь, словно подбитая птица.
В ответ тут же ударила очередь, пули свистнули рядом, со звоном прошли по броне и рикошетом ударили в створку, за которой он укрывался. Вектор мгновенно пригнулся, припал к земле, вдавил себя в горячий песок, замирая на секунду и пытаясь отдышаться. Ноги предательски дрожали, во рту стоял едкий привкус дыма и железа.
Преследователи тоже залегли. Им нужно было осмыслить происходящее — сопротивление покалеченной машины оказалось слишком неожиданным. Появилась короткая пауза, буквально пара вдохов, но для Ильи эти секунды были жизнью.
Не мешкая, закинул винтовку в машину, механическое оружие это пшик, время на исходе — он бросился вниз, скользнул под машину, туда, где минуту назад ещё звучал родной пулемёт. В тени корпуса, среди горячего песка, гильз и вбитых сошек лежал Мрак. Непонятно — жив ли, в сознании или уже в беспамятстве. Грудь тяжело вздымалась, значит, пока жив. На проверку и слова времени не осталось.
Стрелять отсюда, рядом с ним, было невозможно, слишком тесно. Илья ухватился за приклад пулемёта и рывком вытащил из-под машины, волоком протащил по песку наружу. Пыль тут же набилась в глаза, а пулемёт подчинился. Быстрая проверка ленты — на вес, на глаз: полкороба или чуть меньше. Хватит.
Он вынырнул из-под брони, перекатился в сторону и быстро выставил сошки на песок. Одно мгновение тишины — только дыхание, удар сердца, твёрдое дерево у щеки и пульсирующая жара.
На бархане впереди мелькнул блик, едва заметный, узкий, солнце поймало линзу оптики. Достаточно.
Пулемёт ударил сухо, с металлическим лязгом. Песок впереди забрызгало кровью, криками, руганью, звуками паники. Вектор вёл пулемёт уверенно. Линия огня шла ровно — слева направо, дугой, прижимая врага к земле, заставляя пятиться, зарываться в песок. С этим оружием он уже был знаком, знал его отдачу, характер. Именно с ним выжил в своём первом рейде — когда пустошь только начинала перековывать страх в опыт.
Крики и проклятья вплелись в пространство, смешались с ветром и гулом отстрелянных гильз. Кто-то ушёл, может, раненый, но как минимум несколько остались, укрываясь за барханами.
Илья попытался плавно переместить пулемёт, переползая по песку, целясь туда, где спряталась вторая группа, но закончить движение не успел. Слева сверкнула резкая, ослепляющая вспышка, воздух разорвало коротким, сухим треском, и верхнюю часть бронемашины накрыло ударной волной. Промахнулись, пламя пронеслось вскользь, не накрывая напрямую, лишь достаточно близко, чтобы лицо и шею опалило жаром, а песок вокруг подняло густым облаком, закрывая обзор.
Звук взрыва ушёл куда-то вглубь головы, мир вдруг забился ватой. На секунду наступила пустота — глухая, ненастоящая. Вектор лежал в помытках понять, что произошло: тело не двигалось, руки всё ещё сжимали пулемёт, но взгляд блуждал, и пространство перед глазами качалось и расплывалось. Пульс бился в шее, а не в груди, мысль шла тяжело и медленно — он жив, наверное жив, хотя всё остальное казалось зыбким, ненадёжным.
Две секунды прошли как целая вечность, прежде чем мир снова ворвался обратно — грохотом, хрипом, звоном металла. Илья очнулся, встряхнул головой, ощутил тяжесть оружия в руках и снова упёр приклад в плечо.
Лента уходила стремительно, патрон за патроном, унося с собой шанс выжить каждого, кто ещё поднимался навстречу огню. Вторая группа на мгновение поверила в паузу, решила, что стрелок уже не встанет. Напрасно. Вектор выдохнул, прижался к плотнее, зафиксировал и продолжил бить короткими, точными очередями.
Вот очередь плотно вошла в точку, где мелькнула фигура, вторая накрыла тех, кто попытался отойти в сторону. Одни падали с криком, другие оседали тихо, как брошенные мешки. В бой больше не рвался никто.
Он подавлял, пока не понял, боезапас на исходе. Оставил в ленте лишь десяток патронов. Пальцы замерли на спуске, сердце билось в висках, в груди дрожало, а дыхание сбивалось от напряжения. Наступила пауза — тихая, осторожная, наполненная только ветром, несущим порох и кровь.
Из-за бархана осторожно поднялся корпус, проверяя, жив ли тот, кто только что так безжалостно косил людей. Силуэт замер на мгновение, словно ощупывая тишину, потом поднялся второй. Решили, что лента пуста, шагнули уверенно, открыто, Вектор ждал этого момента. Пальцы снова надавили спуск, пулемёт снова рванул коротко и сухо — пяток пуль ушли почти без отдачи, плотно, в упор. Два силуэта дёрнулись, сложились. Песок окрасился свежей кровью, тела безвольно растянулись на земле.