- Это он? – из машины донёсся женский, слегка хрипловатый голос.
- Ну, вообще да, - с осторожностью проговорил Грушин, - а вы что, прям насовсем хотите?
- Это мы ещё посмотрим, насовсем – не насовсем, - нетерпеливо ответил ему тот, кто сидел за рулём.
- Давид Амвросьевич, - обратил на себя внимание Паша, - вы звали.
- Да, да, звал тебя, сынок. Что же, давай думать будем. Тут тебя покупать приехали.
- В смысле как покупать? - опешил Паша.
- Да вот так, мы твоему работодателю деньги за три месяца твоей работы, а ты с нами, - передвинула набок кепку сидящая на заднем сидении девушка.
Не то, чтобы Паша удивился тому, что его собрались перекупить – это обычное дело в Пустошах – работодатели покупают рабочих у других работодателей, если те хорошо выполняют свои обязанности и имеют хорошую репутацию. Это и рабочему выгодно – лучшее место работы, больше платят, и работодателю – деньги за несколько месяцев, время найти новую рабочую силу, а остальное в карман. Но удивляло то, что вдруг рейнджеры, которые не занимаются подобным, решили перекупить простого сборщика из агрокомплекса, да ещё и не самого продуктивного, и с частыми паническими атаками.
- Так вам я нужен? – Паша подошёл к джипу, - может вы кого другого ищите?
- Да вроде ты, у нас приказ, - сидящий спереди мужчина с тёмной щетиной и густыми бровями, скрывающими близко посаженные карие глаза, снял бардовую бандану с лица и внимательно посмотрел на Пашу.
- Что же, Павел, - прервал повисшее молчание Грушин, - ты больше не мой работник. Тебя завезут в факторию, чтобы вещи собрал, я договорился.
- Вот и замечательно, - приободрённо сказала девушка в кепке, давай агроном, запрыгивай.
Когда сам непонимающий, зачем он это делает Паша, перелез через борт на заднее сиденье, сидящий спереди рейнджер передал Грушину тканевый мешочек с алюминием, и джип рывком тронулся с места, поднимая за собой облако пыли.
- Что же ты как кол проглотил, - девушка натянула бандану посильнее, прячась от сухого ветра, и достала из стоящего в ногах рюкзака кусок ткани, на котором красовалось множество заплаток, и протянула его Паше, - на, повяжи, а то доедешь уже с пневмонией.
Не в силах что-либо возразить из-за того, что всё произошло слишком быстро, Паша принял тряпку из рук рейнджера, и повязал на лицо. За поворотом, после спуска с холма, показалась его родная фактория.
- Так что же случилось? – Паша повернулся к девушке. Он не мог просто так сидеть и смотреть в неизвестность. Его спутница, судя по всему, невысокая, хоть понять это пока она сидит достоверно нельзя, с короткими волосами, косо состриженными сбоку, и тёмными глазами, оберегаемыми от пыли длинными густыми ресницами. Остальное разглядеть не получилось, всё скрывает амуниция, только на правой руке, выглядывающей из-под футболки, красовались два тоненьких шрама – один ниже локтя, на предплечье, а другой выше, как будто полоснули граблями, и до кожи достали только два шипа из множества.
- Ты о чём это? – девушка отвлекла Пашу от разглядывания себя.
- Ну, куда вы меня везёте, зачем вам, рейнджерам, сдался простой рабочий из фактории на отшибе?
- Не могу рассказать, мне запретили. Сам всё узнаешь, как приедем. Только со сборами не затягивай надо успеть до того, как темнеть начнёт. Иначе трудно будет.