- Алкоголь, сумерки, таинственная обстановка? – предположил Вертль.
- Гм. Ну, в общем и целом, возможно, и так. Все, что вы перечислили, наверняка можно рассматривать как благоприятные для появления духов факторы, - согласился Ковринский. – Однако, заметьте, дорогой Иоганн: и алкоголя, и сумерек, и тайны у нас здесь в России хоть отбавляй, а привидения встречаются отнюдь не на каждом шагу. Нет, тут дело было явно в чем-то другом. Но в чем же? И я принялся внимательно изучать описания призраков в принесенных Варенькой романах.
Инженер заметил на лице немца ироничную улыбку и сделал вид, что обиделся.
- Вижу, вы порицаете меня, Иоганн, за то что в качестве источника я обратился к презренной беллетристике, - начал он важным тоном, будто вещающий с кафедры профессор. – А между тем прибег я к этому источнику по двум весьма основательным мотивам. С одной стороны, возьмите в рассуждение тот факт, что писатели поколения Диккенса были - все как на подбор – добросовестными, матерыми реалистами, тонкими знатоками человеческой души, которые почитали за священный долг самым скрупулезным образом описывать правду жизни. Какие же у исследователя могут быть основания не доверять всеми уважаемым, авторитетным знатокам людской психологии? Это во-первых. А во-вторых… - Ковринский хитро подмигнул и весело рассмеялся. – А во-вторых, других источников для изучения повадок привидений под рукой все равно не имелось! Приходилось пользоваться тем что есть.
Итак, дорогой Иоганн, я принялся штудировть беллетристику. Несколько суток, от зари до зари, я методично, один за другим читал ворохи готических романов в попытке отыскать некое общее условие, некий общий знаменатель, некий исходный пункт появления призраков. «Дайте мне точку опоры, и я переверну мир!» - говорил Архимед. Вот и я искал свою точку опоры. И представьте, дорогой Иоганн, я ее нашел!
4.
- Позвольте мне угадать, дорогой Николай, что это был за исходный пункт, как вы говорите, а точнее главное условие появления привидений, - в свою очередь весело подмигнул Вертль. – Должно быть, это обязательное присутствие мрачного замка с готическими сводами и скрипучими лестницами? Вкупе с преданиями о некогда обитавших там, а ныне мучимых совестью злодеях? – С каждой минутой в немце росло подозрение, что его разыгрывают, но он посчитал долгом вежливости подыграть балагуру-собеседнику.
- Нет, - возразил Ковринский, - если верить святочным историям, наличие таинственного замка вовсе не обязательно. Зато едва ли не в каждом эпизоде с призраками присутствует… Как вы думаете, что? Гроза! Гроза, Иоганн! «Леденящие душу громовые раскаты и зловещие, ветвящиеся плети молний…». А что такое молнии? Это атмосферные электрические разряды… Ведь это же моя епархия, Иоганн, моя специальность, электротехника!
Наконец-то, дорогой Иоганн, в зыбкой и эфемерной теме мне удалось нащупать твердую почву, ту самую точку опоры, которая была так необходима для дальнейших изысканий. Тут же созрел и план действий. Не мне вам объяснять, коллега, что лучший способ проверить, достоверность того или иного явления - это воссоздать его в ходе эксперимента в лаборатории. Я решил скрупулезно, как можно более точно сымитировать условия, при которых, согласно многочисленным свидетельствам, появлялись призраки. Ну а создав соответствующие условия, можно было затем попытаться вызвать и самих духов – как бы заманить их в лабораторию. Кроме всего прочего такой подход позволял мне не морочить себе голову вопросом, о том что же это такое – привидения. Какая, собственно, разница, что из себя представляют призраки – галлюцинации, миражи или посланцы потустороннего мира? Пытаться дать на это однозначный ответ, не будучи специалистом ни в психологии, ни в оптике, ни в мистике, неизбежно означало бы скатиться в примитивное дилетантство. Каждый должен заниматься своим делом, и я, как инженер-электротехник, взялся за ту сторону вопроса, в которой хорошо разбираюсь.
Дело пошло довольно споро. Я быстро набросал чертеж небольшого устройства, воссоздающего обычные для грозы атмосферные явления – статическое напряжение, влажность и ионизация воздуха, ну и прочая, и прочая. Пришлось немало повозиться с замерами всевозможных параметров. Тимофей мой при первых же сообщениях о надвигающейся грозе в какой-нибудь отдаленной деревне, мчался туда, как шальной, на самой резвой тройке и производил измерения.
Не буду утомлять вас подробностями, дорогой Иоганн, но не прошло и недели, как прибор был сконструирован. Присовокупил я к нему реостат, чтобы иметь возможность регулировать нужные мне параметры, затем подключил, привел в действие - и даже сам удивился, насколько изменилась атмосфера в комнате: день на дворе был ясный, солнечный, а внутри помещения буквально запахло грозой. Не хватало только грома. У меня даже появилась было мысль: а не поставить ли в соседней комнате граммофон с записью громовых раскатов? Впрочем, от затеи этой пришлось отказаться - уж слишком она смахивала на цирковой аттракцион. С тем же успехом можно было посадить за стеной петуха, чтобы он возвещал об окончании сеанса.