— Нет. Мне нужно идти, — я была у двери, когда он встал, выставив своё голое тело на показ, как греческий Бог. Его тёмные волосы были растрёпаны ото сна, и он выглядел ещё красивее. Доступным. Реальным. Его совершенство было не справедливо. Не справедливо по отношению к нам, простым смертным.— Мне нужно идти, Картер. Я... я. — Какого чёрта я должна сказать? Спасибо, что лишил меня девственности? Это было весело? — Спасибо за прошлую ночь.
— Эмма.
Я перебила его, взмахнув рукой, чтобы заставить замолчать. Было достаточно трудно сделать это.
— Я знаю, что это было всего лишь на одну ночь, Картер. Не волнуйся. Я не расскажу об этом в офисе.
— Эмма, это не то....
Я сбежала прежде, чем он успел закончить свою фразу. Я не хотела банальностей или обещаний, которые он не сможет сдержать. Я знала правила, и я согласилась сыграть в эту игру. А какая это была игра. Он определённо забил гол, но мы оба были победителями. К сожалению, игра была окончена. Теперь, это моё время, чтобы снова начать вести себя, как взрослый человек и оставить его без драмы и скандалов. И, видимо, я останусь без трусиков.
Его дом был огромным, длинные коридоры, наполненные классическими произведениями искусства и коврами, которые, вероятно, стоили больше, чем я зарабатывала за год. Да, он был вне моей лиги.
К счастью, я вышла прямо к входной двери. Картер появился наверху лестницы, он потратил это время, чтобы надеть штаны, но оставил их расстёгнутыми, поэтому они низко висели на его бёдрах. Его ноги были босыми, а его великолепная грудь была выставлена на показ. Я сделала паузу, достаточно долгую, для того, чтобы выжечь этот образ в своём мозгу для последующих воспоминаний, и махнула рукой, когда открыла дверь.
— Эмма, стой, где стоишь, — приказал он. — Нам нужно поговорить.
Я покачала головой. Почему он должен делать это таким трудным? С каких пор ситуация «потрахались-и-разбежались» нуждается в разговорах?
— Нет, мы не будем разговаривать. Я большая девочка. Я может и была девственницей, но я знала, что это на одну ночь, — я улыбнулась, суперяркой, смешной, лучшей улыбкой, чтобы убедиться, что он знал, что я была в порядке, хотя я ничего не чувствовала. — Спасибо, Картер. Пока.
Захлопнув за собой дверь, я, как идиотка, побежала на своих высоких каблуках по изогнутой лестнице. Гигантские деревья выстроились по обе стороны от частной дороги, ведущей в особняк Картера. Прекрасно ухоженные клумбы и кустарники довершали облик старой величественной усадьбы. Когда я убежала достаточно далеко, я развернулась и увидела двухэтажный колониальный особняк с мраморными колоннами, гигантскими окнами и светлыми стенами. Это выглядело, как нечто сказочное. Принц с волшебным членом.
Но я не была принцессой. В любом случае.
Машина, которую я ждала, подъехала, и я скользнула на заднее сидение, когда Картер вышел на крыльцо. Я махнула рукой, и мой водитель сорвался с места, увозя меня от единственного человека на планете, от которого я бы никогда не хотела уходить.
— Пока, Картер, — прошептала я своё прощание, когда водитель свернул на другую улицу. Я стерла слезу со своей щеки. Только одну. Я отказывалась думать, почему я вообще плакала.
Глава 7
— Где её черти носят, — я вошёл в офис Форда с трусиками Эммы в кармане.
Она сбежала от меня. Испугалась. Я должен был предвидеть это, но облажался. Я бы не позволил ей ускользнуть от меня. Мне нужно было сказать, что я чувствую к ней. Рассказать, почему она была единственной женщиной, которую я когда-либо приводил в свой дом, в свою постель. Она думала, что я хотел её на одну ночь, трахнуть и забыть. Чёрт, даже лишить её девственности, а потом уйти. Она отдала мне это и для меня это серьёзно. Видимо, она заблуждалась. В противном случае, пришло время поговорить обо всем прямо.
То, что мы разделили, был дикий и грязный секс. Очень горячий. Но он также был... особенным. Связь, которая была между нами, я никогда не чувствовала ничего подобного ни с одной другой женщиной. Я не просто съел её, а запомнил её вкус. Я не просто лишил её девственности, а смотрел на её, слушал её и узнал, как сделать её горячей, чтобы заставить кричать моё имя. Узнал, что может заставить её кончить с чертовым криком.
Она заснула потной и тяжело дышащей, в беспорядке, но довольной, и, определено, больше не девственницей. Почему она сбежала, когда между нами всё было так хорошо, вот то, что я должен был выяснить.
Она сказала, что в девять у неё встреча. Было девять пятнадцать, Форд сидел в своём кабинете и женщина, которую я не узнал, сидела за столом Эммы.
Что. За. Чёрт?
Если Эмме показалось, что она сможет так легко выкинуть меня из своей жизни, то её ждёт сюрприз.
Форд поднял глаза от отчёта в своих руках, чтобы посмотреть меня. Он выглядел как всегда. Нервный хрен. Таким он и был. Если кому-то и нужно было переспать с кем-нибудь, так это моему брату. Он был похож на меня, но были и отличия, светло каштановые волосы цвета молочного шоколада, а не тёмные как у меня, зелёные глаза вместо моих карих, и когда он хмурился на его лице появлялась морщинка, такая же, как у нашего отца. Его глаза буравили меня, в них отражался острый интеллект, благодаря которому он управлял нашей компанией с тех пор, как наш отец вышел на пенсию два года назад. Форд был беспощадным генеральным мудаком, и семья Бьюкенен считалась с этим каждый грёбаный день. На самом деле, я часто пытался подражать ему. Но сейчас я был не в настроении играть в игры.
— Кто?
— Эмма.
— Ох, — пренебрежительный тон Форда соответствовал выражению его лица, и он вернул своё внимание к бумагам, как будто я не стоял в его кабинете со своим сердцем в руках. — Ушла.
— Что значит ушла?
Мой брат не удосужился посмотреть на меня.
— Она на встрече. С Миллером и Уолшем. Двумя кварталами ниже, блестящее здание справа.
— Я знаю, где их офис, — мы сотрудничали с ними на протяжении десятилетия. Милосердный Боже, мой брат специально притворяется тупым ослом, или он говорит серьёзно? Я опустился в кресло напротив Форда и положил ноги на стол, просто чтобы его позлить. Я хорошенько и жёстко грохнулся каблуками на полированное дерево, чтобы получить его сраное внимание.
— Почему она там?
Форд сжал челюсти, когда посмотрел на мои ботинки на его священном антикварном столе из красного дерева, но отложил эту чёртову бумажку и посмотрел на меня.
— Она знакомится со своей новой финансовой командой.
— Почему у нас есть финансовая команда в «Миллер и Уолш»?
Форд закатил глаза и медленно улыбнулся. Женщины сбрасывали трусики из-за его улыбки. Он улыбался не часто, так что его чёртов оскал заставил меня занервничать.
— Я не знаю, — Форд наклонился над столом и скрестил свои руки на документах, разложенных на нём, — почему ты так заинтересован в местонахождении мисс Сандерс?
— Потому что она моя, — охотно признался я, потому что она была в моей постели, и я заклеймил её. Единственное, что осталось это отказаться от презервативов и наполнить её своим семенем. Пометить её моим запахом.
Форд хмыкнул.
— Правда?
— Да, правда. Она моя, Форд, — мой брат открыл рот, без сомнения, чтобы прочитать мне лекцию, но я поднял перед ним руку, чтобы остановить его. — Не смей читать мне лекции о политике компании или о чем-нибудь ещё, потому что это всё туфта. Она моя.
Тишина заполнила его офис, пока мы сверлили друг друга взглядами. Я не отступлю. Не в этот раз.
— Эмма Сандерс подала заявление в понедельник, — сказал Форд, даже тон его голоса полностью отличался от моего. — В данный момент она на встрече со своей новой командой в «Миллер и Уолш».
— Она уволилась? — она никогда не упоминала об этом. Но Эмма немного говорила, кроме «больше» и «пожалуйста» и моего имени, после того, как я снял с неё трусики. У нас не было много времени для задушевных разговоров на прогулках и подобного.