Неожиданно в кабинет Стормонта вошел Джилс Эйден, его заместитель по отделу борьбы с распространением ядерного оружия. Это был высокий, худощавый мужчина с весьма заурядной внешностью, который всеми силами старался добиться высокого положения в Фирме. В свои сорок два года он имел телосложение костлявого старшеклассника и всячески поддерживал форму регулярными посещениями гимнастического зала. Если бы он этого не делал, то, несомненно, качался бы от ветра. Однако вид у него всегда был надменный и высокомерный.
Эйден был на редкость умен и циничен от природы, что служило дополнительным фактором негативного к нему отношения со стороны тех, кто его знал. Но, с другой стороны, именно эти качества делали его незаменимым помощником и почти идеальным исполнителем воли начальства. В своей деятельности он больше отличался способностью сдерживать других, нежели генерировать слишком сложные идеи. Кроме того, он никогда не посягал на место босса и даже представить себя не мог на его месте.
Войдя в кабинет, он нерешительно остановился у порога и взглянул на Стормонта.
— В чем дело? — спросил Стормонт, заметив, что тот слегка смущен.
— Есть какие-нибудь новости от Евы? — робко поинтересовался заместитель.
Стормонт наклонился вперед, вытянул во всю длину ноги под столом, заложил руки за голову и медленно потянулся, как змея после длительного сна.
— Пока нет. Но тебе не стоит волноваться, Джилс. Она, как всегда, немного помотает нам нервы, а потом, рано или поздно, позвонит.
— Как ты думаешь, что она замышляет?
— Кто знает? Она может выкинуть что угодно. Думаю, что самое лучшее — оставить ее в покое до поры до времени.
— А проект? Ты считаешь, что Фрейзер клюнет на эту приманку?
— Несомненно.
— Почему ты так уверен?
— Потому что в этом деле есть свои неоспоримые преимущества.
— И в чем же они заключаются, позволь тебя спросить?
— В Еве Каннингэм и Кэсси Стюарт.
— Кстати, там действительно есть алмазы?
— Я не исключаю такой возможности. Но если они действительно есть, то это будет неплохим вознаграждением для Евы, как, впрочем, и для Фирмы.
— А если проект действительно окажется прибыльным, ты позволишь Еве владеть этими акциями?
— Это будет зависеть от обстоятельств.
— От каких именно? Ты ведь знаешь, что она рассчитывает на это.
— О да, знаю. Но это лишь один из множества вариантов, не правда ли?
— Я был бы с Евой более осторожным.
Стормонт резко выпрямился, убрал ноги из-под стола и немигающе уставился на Эйдена.
— Она нуждается в контроле, а не в заботе и опеке. А уж контроль-то находится в наших руках, разве не так?
Эйден повернулся, чтобы выйти из кабинета, но вдруг остановился на пороге.
— Кстати, Кэсси Стюарт… Ты упоминал о ней раньше. Уж не хочешь ли ты использовать ее в нашем деле?
Стормонт щелкнул зажигалкой и закурил.
— Пока не знаю. Полагаю, что следует хорошенько подумать и посмотреть, как пойдут дела.
ГЛАВА 12
Ева лежала в постели Фрейзера, едва ощущая доносившиеся издалека звуки — шум машин, приглушенный крик птиц, устроившихся на соседних деревьях, да какую-то музыку, слабо пробивавшуюся из окон соседнего дома. Фрейзер встал чуть раньше и тихонько вышел из спальни, плотно прикрыв за собой дверь. Они долго предавались любовным утехам, а потом поднялись в спальню, где хозяин дома мгновенно уснул с легкостью человека, привыкшего засыпать в чужой постели.
А Ева долго не могла уснуть, взбудораженная последними событиями. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы хоть немного успокоиться и отдохнуть.
Еве показалось, что они проспали несколько часов. Неподалеку от стола висели часы. Они показывали девять вечера. Какое-то время она лежала неподвижно, уставившись в белый потолок спальни, и анализировала свои чувства. У нее были все основания испытывать удовлетворение. Отчасти оно было физиологическим, а отчасти формировалось самим ее присутствием в постели Фрейзера, мгновенным вхождением в его жизнь. А еще она испытывала к нему неистребимое презрение, которое, смешиваясь с ненавистью, порождало в душе сложную гамму чувств. Она знала о его способности быть жестоким, знала, что это качество выполняет двоякую роль — приносит ему определенную выгоду и удовлетворяет его самолюбие. Но это, как ни странно, нисколько не отпугивало ее, не истребляло желания довести задуманное до конца. Она слишком долго ждала этого момента, мечтая о справедливом возмездии.