Из тени выходить не хотелось.
Остановились у последнего ряда домов.
Бигон вынул инжектор и брызнул струйкой в горло.
Шлом отхлебнул из походной самодельной фляжки (в Брисбене часто такие продавались на торговых развалах, раскинувшихся на бесчисленных пустырях бывшего берегового шельфа).
«Нерасчётливо пьёт» подумал пилот. «Ежели за день воду не найдём, завтра его жажда скрючит. Послезавтра сморщится, а через два дня сойдёт с ума…»
Прикрыл глаза.
Бортовой компьютер успел переставить часы на местное время. Но так и не скорректировал по широте и долготе время захода Солнца.
«Здесь не экватор» успокоил себя Бигон. «В шесть точно не закатится… Пожалуй, мы часов до восьми вечера сможем идти»
- Может, здесь отдохнём? – предложил Шлом.
Пилот помотал головой.
- Только не здесь! Если местные сами ушли, скажем – откочевали...
Шлом сморщился и, присев на корточки, привалился спиной к опасно захрустевшей стене.
Отодвинулся и, скосив голову, ладонью сбил со спины налипшую пыль.
- …это одно. А вот если кто-то помог местным исчезнуть – это совеем другое. А вот если он нас в деревеньке засечёт и решит нам помочь, так это уже третье. И вот это третье – самое неприятное. Боски же кто-то уничтожил, нас кто-то обстрелял…
- У Боски проблем и врагов хватало и без всякой воды, - возразил Шлом, сдвигая шляпу-акубру на лоб. – А обстреляли нас люди Боски. Только они могли в подпольной мастерской такой поганый броневик прикупить. Ни вкуса, ни фантазии, да и понятий нет о настоящем оружии. Денег куча, а мозгов маловато. Без Боски совсем опустятся, в развалинах промышлять начнут. С чего начали, к тому и придут…
Шлом скривился и снова потянулся за фляжкой.
- А Дех – не из этой шпаны родом? – уточнил Бигон.
Шлом замер. Фляжка осталась висеть на поясе.
- Вы ведь не случайно у корабля оказались?
Шлом замялся, плечи его заходили ходуном.
Встал и, поднимая мутное облако, охлопал штаны.
- В момент взрыва –случайно, - решительно заявил он.
Бигон поправил съехавший было на бок рюкзак. И потянул лямки, пригоняя его вплотную к спине.
Огонь прошёл по коже, и проступившая из неё липкая жидкость медленно, но неотвратимо стала пропитывать и проклеивать ткань пилотского комбинезона.
«Быстро здесь всё нагревается…»
- Не про то говорю. Взрыв не вы устроили, руки коротки. Но ведь не просто так рядом с той площадкой торчали…
- Пошли-и! – умоляюще протянул Шлом.
Разговор закончился было на этом.
И уже собрались в путь, и сделали шага три (может, и все четыре) выходя за границы селения, как услышали долетевший откуда-то из-за спины тихим шелест.
Не песка по камням.
Не ветра по стенам.
Кто-то двигался у них за спиной. Осторожно.
Осторожность ближнего в их мире таила угрозу.
Потому на звук они обернулись резко и синхронно.
Бигон ладонью придавил к поясу рукоять.
- Вона как! – глубокомысленно заявил Шлом.
«Следила за нами? Пряталась?»
Возле входа у одной из хижин, опустившись на четвереньки, едва удерживая себя иссохшими до скелетности конечностями, стояла совершенно голая старушка.
Она часто дышала, с трудом заглатывая нелёгкий здешний воздух, и выпирающие из-под бледно-коричневой кожи рёбра ходили непрестанно туда и сюда, будто старомодные кованые и гнутые держатели-охваты на кузнечных мехах.
Личико её, стянувшееся до того, что и черты и линии в наплывах морщин рассмотреть было совершенно невозможно, подрагивало в коротких и болезненных игольчатых спазмах.
Волосы же, совершенно белые и полупрозрачные, казалось, сотворились сами собой из сгустившегося мутного, смешанного с кремнистой взвесью воздуха.
Старуха открыла рот.
Речь, совершенно непонятная Бигону, гортанная и шипящая, рывками полетела к ним.
Она говорила, частя словами. Будто стралась, пока есть возможность, что-то сказать им, надрывая слабый голос.
Что-то жалкое и одновременно пугающее было в этом…
- Что с ними?
Бигон вытянул руку.
- С ней? С ума посходили? Или все ушли, а её бросили?
Шлом повернулся к пилоту.
В упавшей до переносицы тени от широких краёв шляпы блеснули глаза.
- А того, у камня? Тоже бросили?
- Мы всё равно от неё ничего не узнаем, - ответил Бигон. - Что это за дикарское наречие?