- Вот дожили-то до счастья!! – проорал ему в ухо пилот, стараясь перекричать не на шутку расходившуюся бурю.
И смотрел вытаращенными от удивления глазами на первые дождевые ручьи, побежавшие по намокшим песчаным откосам в озёрную котловину.
Пустынник
- С неба падают деньги! – вопил Дех. – С неба летит сокровище! Нам на головы!
Они всё-таки успели попасть под дождь.
«Вода... опасно....»
Вновь эта странная, тревожная, парадоксальная мысль возникла в сознании у Бигона.
Вода – сказочное богатство, древняя редкость и высшая ценность для измученного многовековой жаждой населения давно иссохшей Земли.
Топливо для кораблей и энергетических установок, наполнитель для защитных экранов, универсальный источник энергии и эффективный промышленный растворитель,, лекарство и наркотик, источник кислорода и питатель для водородных ячеек, сырьё для ферм гидропоники и основа промышленных пищевых процессов, дозированная по грамма радость простых землян, а для богатых, разжиревших наместников – ещё и наполнитель гидробаков и резервуаров релаксации (боги милостивые, бывает же такая роскошь!)...
Сокровище, в конце концов! Самая твёрдая и востребованная межпланетарная валюта!
И вот, это всё вместе, именуемое водой, это – опасно?
Отчего ржавым, криво вкрученным болтом засела в сознании эта мысль?
Почему она возникла?
Откуда она появилась?
Нет, не из глубин суматошного подсознания поднялась она, эта мысль. Не из взбаламученной трясины бессознательного.
Откуда-то извне пришла она, кем-то вложена (возможно, неосознанно) в самую дальнюю ячейку разума, открывшуюся именно сейчас, когда окружающий мир изменился до неузнаваемости и наполнился чёрной, драгоценной водою, немилосердно хлещущей по голове, плечам и согбенной спине.
- Ой! – простонал Шлом.
Он уже слегка оправился от потрясения (хотя до конца, разумеется, так и не отошёл), семенил мелко за командой, плёлся в хвосте, периодически отставая и нагоняя вновь ползущую вверх по склону вымокшую уже до костей группу водяных заговорщиков.
Эрн шёл впереди, хватая на ходу воду щироко открытым ртом (тоже самое, только заметно реже, делали и его компаньоны).
Дех шёл вслед за ним, с трудом удерживаясь на скользких камнях и постоянно утопая у песчаных лужах.
Водный мир был ему более непривычен, чем всем остальным: уроженец каменистых пустошей, он и к песку был не слишком привычен, предпочитая скалистые плато и твёрдые почвы городов.
Растворяющая привычный мир вода казалась ему теперь опасным чудищем, легендарной тысячеголовой гидрой, липкие пасти которой непрестанно хватаю его за ноги, а цепкие лапы – тянут вниз по склону.
«Проклятье!» шипел Дех.
Но, ненавидя большую воду, он инстинктивно открывал рот и глотал её, наполняя непривычное к ней и отзявающееся сладкой болью на каждый глоток тело.
Предпоследним шёл Бигон.
Вообще-то ему следовало идти замыкающим, страхуя обессилевшего от потрясений старика, но идти медленее, чем Шлом было практически нереально, ибо в этом случае он и вовсе потерял бы группу в сумраке, быстро сгущающемся в ночную тьму.
Так что приходилось как бы замыкать шествие, поглядывая при этом на бормочущего то ли молитвы, то ли присказки, то ли безумные причтания Шлома и время от времени подтаскивая его за шиворот ближе к основной компании.
А ещё Бигон отстал, потому что прилипчивая и назойливо-беспокойная мысль об опасности воды не отпускала его, сбивая с шага и...
Если бы Бигон что-нибудь знал о насекомых, то сравнил бы эту мысль с мухой или москитом, жужжащим у самого уха.
Мелкой и вредной козявкой, начисто лишающей спокойствия.
Но Бигон о насекомых ничего не знал.
И слышал занудный писк лишь от индикаторов поломок и приборов диагностики.
Потому красный, треворжный огонёк мелькнул в его сознании – вместо москитных крылышек.
- Здесь! – крикнул Эрн, повернувшись к группе.
И махнул рукой.
- Сюда!
Он и впрямь нашёл убежище.
Скальный козярёк навис над песчаным склоном, прикрывая узкий вход в пещеру.
Эрн показал на открывшуюся при вспяшке молнии дыру в холме.
- Здесь укроемся.
Все, по очереди, сильно пригнувшись и сгорбившись, забрались под скальный навес, пробравшись сквозь занавес льющихся со ската струй, и залезли в пещеру сквозь узкий вход, который., по счастью, шагах в трёх от лаза заметно расширился и увеличился в высоту, так что можно было встать в полный рост и даже развести руки в стороны, не коснувшись стен.
А ещё шагов через пять проход превратился в небольшой подземный зал.