«Ты убил нас!» завопил полумонстр, пока ещё сохраняющий остатки личности Деха.
«Убил нас! Ты от всех нас избавился, ты всех нас подставил. Ты всех нас отравил! Я втдел как ты бежал, как быстро и ловко ты бежал, падаль гнусная. Тебя одного не проняло, тебя одного не зацепило. Ты дал нам яд, ублюдок, вода в твоём проклятом корабле отравлена! И саба взломал ты... И корабль ты... Где ты, мразь? Подай голос!»
И Дех волчком закрутился на месте, разбрызгивая тёмные капли по камням.
Бигон попятился, сбрасывая с края площадки теперь уже некстати подвернувшийся под подошву камень.
Дех замер.
Паоводил головой из стороны в сторону.
И отработанным движенеием кинул нож в сторону едва успевшего пригнуться пилота.
Не рискуя дальше искушать судьбу, Бигон попятился, и, не сводя глаз с противника. Двинулся в сторону ложбины.
Враг его не преследовал.
Шагов через пять Бигон остановился.
И повернулся.
Деха за его спиной уже не было.
Новорожденный Пустынник с воем сдирал с себя человечью одежду, обнажая стремительно покрывающееся бурыми пятнами склизкое тело, по кторомсу медленно стекала на белеющий песчаник чёрная жижа.
Бигон, не оборачиваясь, побрёл прочь.
Он открыл противнику спину не потому, что бы уверен в его безопасности.
Похоже, пустынные монстры избегали света, но... Так уж хорошо он изучил их привычки и поведение?
И если первый монстр смог приспособиться к свету огня в пещере, то где гарантия, что третий монстр не приспособится к дневному свету?
Или не последует за ним, прячась в теневой полосе ущелья?
Нет, беспечность пилота была вызвана лишь его усталостью.
И навалившимся на него странными отупением, переходящим в полное равнодушие к собственной участи.
Слишком много событий за ночь.
Слишком много трансформаций.
«Но почему не я?»
И пилот замер, прервав мерный шаг.
«И правда, почему меня не зацепило? Если отрава в небесной воде, почему я не обратился? Я вымок не меньше прочих, и пил эту воду наравне со всеми. И откуда может взяться отрава в воде, получившейся в результает конденсации испарений и выпавшей с неба посреди пустыни? Смешалась с пылью? Тогда отрава подействовала и без небесной воды. Или нужна реакция непременно с водой?»
Потянуло прохладой.
Бигон зашёл в тень под скалой и здесь увидел в небольшой выемке озерцо уцелевшей после ночного дождя воды.
Бигон достал из нагрудного кармана полевой индикатор загрязнений и, стараясь не замочить пальцы, погрузил кончик стеклянной трубки в жидкость.
Достал и посмотрел на засветившиеся ряды цифр.
«А раньше мне бы и в голову не пришло это сделать...»
Оксид водорода. Минимальные примеси, растворённые минералы.
Токсинов нет. Опасной микрофлоры нет.
Жидкость безвредна.
«В ней ли дело? Вода безвредна... Но трансформация пошла именно после большой воды. После, конечно, ещё не значит, что вследствие, но... именно тогда все трансформировались. Кроме меня...»
Странная, безумная мысль пронзила сознание.
А что, если и он обратился, не заметив этого?
Бигон, отбросив идикатор в сторону, посмотрел на свои руки.
Вполне человеческие.
И, склонившись на водным зеркалом, увидел в отражении своё лицо.
Своё.
Человеческое, но показавшееся ему на миг каким-то чужим и незанкомым.
Бигон тряхнул головой.
«Бред!»
И, не выдержав искушения, приник губами к прохладной водной поверхности, втягивая пьянящую сладкую струю.
Быть может, несущую смерть.
Слово призрака
«Слава богам, жители Земли так и не поняли подлинный смысл биотрансформации. Это не просто способ адаптации к существованию в условиях минимального употребления воды.
Это переход к принципиальному иному метаболизму. Это переход к полность безводному образу жизни.
Они полагают, что получают нормированные дозы воды, источником которых являются гидродотации от внешних поселений.
Но как же они заблуждаются, Орен!»
Лицо призрака растынулось в улыбке.
Лёгкая дымка пробежала по экрану.
Туман из прошлого столетия.
«То, что они принимают за воду – жидкий полимер, изготовленный специалистами наших биолабораторий за тридцать лет до начала Великой Биотрансформации.
По вкусу и консистенции он практически неотличим от оксида водорода, но имеет принципиальной иной состав и совершенной несовместим с метаболизмом нормального, не модифицированного человека.
Разумеется, во космических поселениях он не применяется и даже отрицается само его существование.