- И все - таки надо держать нос по ветру. Док неспроста отсюда вылетел и – лучше быть живым параноиком, чем дохлым оптимистом – негромко сказал седой.
Его коллеги по службе переглянулись – и согласно кивнули головами.
Подтверждение сказанному получилось очень скорым, прямо по поговорке – помяни черта – а он уже за спиной стоит. Когда броневичок был совсем рядом с базой, только за гребень бархана перевалить, чуткое ухо водителя поймало знакомые звуки даже за шумом двигателя и кондиционера.
- Стрельба! Причем наши стволы! – резко повернувшись к коллегам, сказал он.
- Принято – отозвался автоматчик, подхватив коротенькую М-4 с ACOGом и быстро переместившись к дверце. Глянул выжидательно. Пулеметчик тут же воткнул свой ручной пулемет в бортовой зажим и неожиданно ловко для своей массивной комплекции метнулся к крупнокалиберному агрегату, установленному в нелепой недобашенке на крыше бронетранспортера.
- Готов! – послышался его приглушенный возглас после нескольких секунд шуршания и тихого лязга.
Водитель попытался связаться с чекпойнтом. Недовольно сморщился.
- Не отзываются! – сказал он автоматчику. Тот кивнул, быстро проверил свое снаряжение и мягко вывалился наружу. После того, как ему пришлось давным-давно, «еще в той, прошлой жизни» гореть в «надежно бронированном и абсолютно защищенном» Хаммере веснушчатый предпочитал во время огневого контакта быть вне тесного гробового пространства техники. Он не любил вспоминать старое, но с тех пор не верил никакой рекламе вообще, в принципе. Оно и понятно, слишком большое разочарование получилось, когда оказалось, что броня даже Абрамсов не держит удар советского еще старья. Чего говорить о неудачном, большом и слабо бронированном джипе. Единственно, что хоть немного утешало автоматчика, так это простой факт – из четверых, бывших в стальном гробу на колесиках выжил только он, трое приятелей так и остались сидеть горелыми вонючими мумиями в раскаленном железе. А из рекламы армейских «Хаммеров» после того конфликта тихо убрали хвастливую фразу «В наших машинах не погибло ни одного человека!» Малая плата за обгоревшие руки и спину.
Тихо заурчав мотором, бронетранспортер пополз в сторону с дороги, хотя какая в пустыне дорога, так, направление.
Бой за барханом, там, где как раз находился пропускной пункт из красной зоны в желтую, разворачивался все сильнее. Грохнула пара гранатометов. Что-то хорошо разгоралось, освещая снизу темное ночное небо оранжевыми всполохами. Лупило теперь десятка три стволов, по звуку судя – все «свои», М-16 и М-4, не было характерного стукотания калашниковых и дзымканья ФН-ФАЛов, так что на местных макак не похоже. Связь с чекпойнтом как обрезало, это озаботило еще больше.
- Чарли папа, здесь Эхо два, контакт, прием! Чарли папа, здесь Эхо два, контакт, прием! Чарли папа, здесь Эхо два, контакт, прием! – забубнил он.
Водитель сумел связаться с начальством с третьей попытки. «Кей энд кей» наконец соизволило ответить, сразу озадачив.
- До гребня, там открываем огонь по видимым целям – прошелестело в гарнитуре пулеметчика и автоматчика.
- Что там? – не удержался от ненужного вопроса веснушчатый.
- Нападение на чекпойнт, кто - непонятно. Мы у них сзади, слева. Сейчас увидим.
Бронированная коробочка, почти неслышная на фоне грохота боя, осторожно высунула острое рыло из-за гребня. Автоматчик пристроился неподалеку, слившись с песком.
- Служба безопасности макак на двух джипах у чека. Один горит, но пока эмблему видно – доложил пулеметчик.
- Подтверждаю. Вижу два объекта, ведут огонь в направлении зеленой зоны – сообщил тут же и автоматчик.
- Пять объектов, трое за вторым джипом.
- Чарли папа, здесь Эхо два, подтверждаю пять объектов, нужна поддержка, прием.
- Что? – нетерпеливо спросил пулеметчик. Ему очень хотелось открыть огонь, враги были как на ладони и сейчас рой «мизинчиков», как ласково называл седой наемник розовые медные здоровенные пули крупного калибра, и впрямь размером вполне походившие на женский мизинец, прошьет прекрасно видные и отлично освещенные внизу цели. Как на ладони. На хорошо освещенной ладони.
- Приступай к операции, хирург – насмешливо передал приказ водитель. И тут же над его головой звонко и солидно задудукал тяжелый «Браунинг». Звуки были хорошо знакомы, старик всегда был однообразен, после каждой короткой очереди в три патрона сообщая о результате.