Остальные мои слова заглушаются, когда Шайло бросается в мои объятия. У меня даже нет возможности спросить, что, черт возьми, она делает, прежде чем ее губы оказываются на мне. Я не могу ничего сделать, кроме как поцеловать ее в ответ.
Мир начинает вращаться. В моих руках Шайло Уэст. Ее ноги обвиваются вокруг моей талии, и мы целуемся. Я мечтал об этом моменте. Господи, еще несколько поцелуев и я кончу в штаны. По-видимому, моя реакция на нее очевидна, потому что Шайло протягивает между нами руку и гладит меня через брюки. Я стону, толкаясь в нее бедрами, нуждаясь в большем.
Еще чуть-чуть...
Убрав ее руку, опускаю девушку на ноги и смотрю на нее.
— Что это? Какая-то шутка?
Шайло качает головой, слегка побледнев.
— Я уезжаю через два месяца, Кэррик, и никогда не вернусь. Я понятия не имею, что делаю, но мне надоело играть по правилам. — Взяв меня за руку, она открывает мою ладонь и прижимает ее к груди. — Ты никогда не задумывался о том, каково это — прикасаться ко мне?
— Каждый чертов вечер.
Она ведет меня к домику у бассейна. Я видел его много раз, когда стриг газон, даже смотрел в окно, но никогда не решался войти внутрь. Шайло поднимается на носки и шарит по верхушке дверной рамы в плюще, найдя ключ. Единственное, что я слышу — это мое собственное тяжелое дыхание и щелчок замка, когда Шайло открывает дверь и заводит меня внутрь. Схватив пульт дистанционного управления с полки, она нажимает кнопку и музыка внезапно заполняет комнату.
— Чтобы заглушить шум, — объявляет она. — Я немного громкая.
— Прости, что?
— Одна ночь, — поясняет она, стоя ко мне лицом, пока капли дождя стекают с ее подбородка. — Без обязательств. Никаких правил. Мы оба выбросим это из головы и больше никогда об этом не заговорим. Договорились?
— Ты имеешь в виду…
Схватив нижнюю часть майки, она стягивает ее на голову и кидает на пол.
— Насколько сильно ты хочешь меня, Кэррик?
Ее груди блестят в темноте: полные и круглые, с торчащими сосками, которые умоляют о моем рте. Я чертовски нервничаю. Я перевозбужден, но не могу ее разочаровать. Шайло не девственница. Она знает, что ей нравится, и ожидает, что все будет сделано правильно.
Шагнув вперед, я прижимаю ее к деревянному комоду под огромным квадратным зеркалом. Как только ее задница врезается в край, я обнимаю ее груди ладонями и поигрываю двумя большими пальцами с твердыми пиками ее сосков. Она всасывает воздух как раз перед тем, как я опускаю голову и вбираю один из них в рот. Шайло ахает, запрокинув голову назад и опирается руками о комод.
Не давая ей передышки, хватаю ее за бедра и приподнимаю, усадив на поверхность мебели так, что ее спина прислоняется к зеркалу. Резкое движение опрокидывает металлическую фигурку, нанося повреждение плитке на полу. Не отрывая от девушки глаз, нащупываю пуговицу на брюках. В ту минуту, когда я тянусь к своему члену, она хватает меня за руку.
— Скажи, что любишь меня, а потом трахни, как не любишь, — шепчет она под «Toxic» Бритни Спирс на заднем плане.
ГЛАВА 40
Шайло
По большому счету, три дня — это не так уж и много. Но когда, все что ты делаешь — так это пялишься через окно своей спальни в домик у бассейна, то они превращаются в вечность.
Раздается четвертый за час телефонный звонок где-то снизу. Поскольку мой мобильный молчал с тех пор, как я ушла от Кэри три дня назад, яростные попытки дозвона начинают меня беспокоить.
— Шайло, возьми трубку! — орет Бьянка около лестницы. — Если бы я хотела быть личным секретарем, я бы не вышла замуж за твоего отца.
Я смеюсь. Отчасти представив маму за офисным столом, но в основном потому, что это правда.
— Иду! — кричу в ответ, пролетая по две ступеньки за раз.
Спустившись, застаю ее на кухне, наливающую себе бокал шардоне.
— Добрый день, — она улыбается.
— Доброе утро, — поправляю я. — Что за повод?
— Сегодня же среда.
— Сейчас же десять утра.
Она пожимает плечами и поднимает бокал в воздух.
— Недалеко от пяти вечера.
Закатив глаза, беру телефон со стойки и замечаю, что у меня четыре пропущенных звонка и сообщения на голосовой почте. Номер неизвестный, поэтому сначала сомневаюсь. Однако любопытство берет надо мной верх, и я решаю их прослушать. После первых слов мое сердце начинает биться так громко, что, боюсь, оно заглушит остальную часть послания.