Придурок смотрит на меня, явно не уверенный в моих намерениях. Чтобы подтвердить свои слова, я оттаскиваю Шайло за спину и снова толкаю его в плечо.
— Хочешь фотографию, ублюдок? Сделай мою. У тебя будет вечное напоминание о том дне, когда содержимое задницы оказалось у тебя в глотке.
Вот и все.
— Ты того не стоишь. — Подняв руки, он качает головой на Шайло и отступает с танцпола.
Своей попыткой предотвратить сцену я сам ее создал. Несмотря на то, что музыка продолжает играть, никто не разговаривает и все глаза устремлены на нас. Всеобщим источником развлечений стала опальная модель и болван, который в очередной раз размахивает из-за нее кулаками.
Разумнее всего было бы развернуться и уйти. Однако опять же, когда дело доходит до Шайло, я никогда не делаю так, как нужно.
Повернувшись, хватаю ее за талию и притягиваю к себе. Впервые за семь лет она так близко. Не могу решить на что это похоже: на кошмар, в котором утопаешь, или на долгожданное возвращение домой, но в любом случае, весь воздух покидает комнату, оставляя меня дышать лишь ею.
Дождем и солнцем.
— Кэри, что ты делаешь?
Понятия не имею, что ей сказать. Сам не знаю, что, черт возьми, я творю, но мы не можем просто улыбнуться и свалить с танцпола, словно ничего не произошло. Мои пальцы скользят ее бедрам, останавливаясь в том же месте на нижней части спины, которого касался Фрэнки при появлении здесь.
— Минимизирую ущерб. Ты будешь спорить со мной весь вечер или хотя бы раз попытаешься помочь? — Я жду ее неизбежного сарказма, но вместо этого она глубоко вдыхает и обнимает меня за шею. Но, верная себе Шайло показывает не то, что думает, судя по тому, что я чувствую. А чувствую я острые ногти, впивающиеся в чувствительную кожу у основания моего черепа.
— Зачем ты это сделал? — она нарушает наше молчаливое противостояние.
— Шайло, он засранец.
Она борется с ухмылкой.
— Ты сделал такой вывод, наблюдая за нами через бар?
— Ты слишком много болтаешь, принимая во внимание компанию, с которой пришла.
— Фрэнки? Фрэнки просто... подожди, ты ревнуешь?
Мне не нравится, на что она намекает. Проведя рукой вверх по ее обнаженной спине, я зарываюсь в массе светлых локонов и откидываю ее голову назад.
— Фрэнки и ты? Дай подумать. — Я сжимаю пальцы, и ее вздох подгоняет мой ответ. — Нет, у него нет машины, а тебе запрещено находиться в радиусе двадцати футов от нее. Думаю, я в порядке.
То, что я всегда считал самым сексуальным в Шайло, не изменилось за семь лет. Ее никогда нельзя было запугать. Ни мной, ни кем-либо еще. Так что, честно говоря, я не должен удивляться, когда она сбрасывает мою руку со своей талии и наступает своим трахни-меня-каблуком на мою ногу.
— Ой! Господи, Шайло!
— Это было необходимо? Так лучше? — Она удерживает мой взгляд, сохраняя между нами пространство.
— Подожди, я…
— Знаешь что, Кэри? Иди на хрен.
Не могу сказать точно, что именно мною движет — похоть, обязательство или месть, но вместо того, чтобы отпустить ее, я выпаливаю то, что не должен.
— Он собирался сфотографировать твой шрам и выложить снимок в интернет.
Замерев, руки Шайло сжимаются в кулаки.
— Нет.
— Я слышал, как его друзья угорали над этим.
Не слушая советов мозга, ноги сами двигаются к ней, и прежде чем я могу остановить их, а мои руки оказываются на ее плечах и притягивают ближе. Нечто похожее на мое имя срывается с ее уст. Она пытается отстраниться, но я лишь усиливаю хватку.
Как только активность в баре возобновляется, Шайло удается вырваться из моих объятий и убежать к боковому выходу, который ведет к переполненной автостоянке. Едва дверь за ней захлопывается, я распахиваю ее обратно.
— Да ладно, серьезно? Какого хера тебе от меня надо?
Шайло оборачивается и смотрит на меня. Следы туши стекают по ее щекам, пока девушка пихает меня в центр груди. К несчастью для нее, я слишком быстр. Я хватаю ее за запястья и грубо прижимаю ближе.
— Ты собираешься танцевать со мной или как?
ГЛАВА 12
Шайло
Он смотрит на меня, вплотную прижавшись ко мне своим телом.
— Ты собираешься танцевать со мной или как?
— Нет.
Я не могу дышать. С трудом могу говорить. Что уж говорить о танцах...
— Почему?
Как насчет того, что девушку, которой всегда на всех и на всё было насрать, вдруг стало волновать мнение других? Как насчет того, что пузырь, в котором я жила годами, наконец-то лопнул, и теперь люди видят то, кем я стала? Как насчет того, что ты сам обращаешься со мной как с отбросом общества в одну минуту, а в следующую — спасаешь от унижения?
Но вместо этого потока вопросов я просто пожимаю плечами.
— Кэррик, я видела тебя на выпускном, помнишь? Ты ни черта не умеешь танцевать.
Я ожидаю увидеть бешенство в его глазах, но вместо этого встречаюсь с бесстрастной темнотой.
— Я — Кэри. И придется тебе меня научить.
Громкие слова повисли в воздухе, разрушая пустоту между нами. Мне нельзя еще больше подставляться или раскрываться. Однако я не могу отвести взгляд от его гипнотических глаз.
— Зачем тебе это надо?
— Ну, ты задолжала мне танец, с которым продинамила на выпускном.
Когда он обхватывает меня одной рукой за шею и обнимает за талию второй, меня охватывает возбуждение. Мгновение мы стоим неподвижно, и мне интересно, что за музыка играет в его голове.
Потом я ее слышу.
Слабые, греховные удары, ритм которых нарастает, пока руки Кэри нежно обнимают меня. Песня наводит на размышления, непристойна и предназначена для секса.
«Pony» от Ginuwine.
Я поднимаю взгляд с отвисшей челюстью.
— Под это?
Кэри кивает с лукавой усмешкой, которая растягивает уголки его рта.
— Ладно, — вздыхаю я.
Одну дрожащую руку опускаю на его плечи, вторую — на бедра. Раскачиваясь, поднимаю глаза, благодарная за то, что облака не дают пробиться лунному свету. Лицо мужчины в тени, так что мне не приходится смотреть ему в глаза.
— Нужно расслабиться и двигать телом в такт музыке.
Сексуальные ритмы продолжают играть в фоновом режиме, но Кэри просто стоит. Его тело прямое как доска, таз напряжен, будто его залили в гипс. Все так неловко и обидно до чертиков. Я охвачена похотью настолько, что едва держусь на ногах, а он стоит, словно составляет список покупок.
— Кэри?
— Хммм? — Он вскидывает бровь и смотрит на меня пустым взглядом.
Буркнув что-то себе под нос, я опускаю руки в отчаянии.
— Это безнадежно. Я просто пойду домой, окей? Счастливого выпускного.
Прежде чем успеваю сделать шаг, мою талию обхватывает рука в чернилах и впечатывает в твердую грудь.
— Ты имеешь в виду вот так? — Кэри умело раскачивает бедрами и трется об меня так, что в глазах начинает размываться. Мужчина касается губами моего виска и скользит ладонями к нижней части спины, а когда его пальцы сжимают мои ягодицы, мне становиться трудно дышать. Наши тела пытаются слиться друг с другом под музыку. Кэри разворачивает нас и прижимает меня к кирпичной стене. Подняв мои ладони над головой, он толкается в меня своим эрегированным членом, возбуждая меня все сильнее. Ненавижу себя за стон похоти, слетевший с моих губ.
Где, мать вашу, он научился так танцевать? К черту модельный бизнес, мне нужно открыть танцевальную студию и записать туда всех американских мужиков. Потому что мужчина, который может захватить разум женщины на танцполе, в состоянии перевернуть ее мир в постели.
Мою спину царапает грубый кирпич, но мне все равно. Кэри приближается к моему рту, когда музыка затихает. Его губы касаются моих губ с каждым выдохом.
Но он не целует меня.
Вместо этого проводит полными губами по моей щеке, по шее, пока не достигает уха.
— Шайло? — шепчет он, дзынькнув кольцом в губе о мою сережку.
— Да?
— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала.
Кровь проносится с такой бешеной скоростью в голове, что я запросто могу потерять сознание.
— Что угодно.
— Будь в центре в шесть вместо семи. Туалеты нуждаются в мойке. — Ухмыляясь, он отстраняется, все еще прижимая мою ладонь одной рукой к стене и упираясь членом в мой живот.
— Когда ты научился танцевать?
И это все? Это все, что я могу сказать? Как насчет: «Что, блять, это было?» или, может быть, «Как ты можешь идти к Тарин после того, как потыкался тут об меня?» Но неееет, все, что мой мозг придумал — это вопрос о его недавно найденном чувстве ритма.
Кэри останавливается на середине парковки и оглядывается через плечо. Облака развеялись, в результате чего луна освещает напряженные мышцы его челюсти.
— Когда люди тебя стыдятся, это как бы побуждает доказать им, как сильно они ошибаются.
Я открываю рот, но не могу произнести ни слова. Мне хочется сказать, что я больше не та девушка, которую он когда-то знал, но это было бы ложью. Я все та же. Какой была, такой и осталась. Единственное, что изменилось — размер банковского счета и отсутствие свободы.
Я беспомощно смотрю, как Кэри садится в свой старенький черный «Мустанг» и, заведя двигатель, оставляет следы заноса на асфальте стоянки.