— Тебе пора прекратить смотреть «Каратэ-пацана». Ты собираешься снести меня с ног, сопляк?
Фрэнки издает рычание из задней части горла, и я готовлюсь к удару. Он не разочаровывает. Его правый кулак приземляется в мой подбородок, и моя голова откидывается назад. Прежде чем у меня появляется шанс прийти в себя, парень прижимает меня левым плечом, пока не кладет на лопатки.
— Я смотрю «Бойцовский клуб», старик. «Каратэ-пацан» для слабаков. — Едва сказав свои слова, он ударяет меня в живот.
Мне нужно вставать. Нам с Фрэнки пора закругляться, если я не хочу провести остаток дня, зашивая лицо. Плюс, непрекращающиеся крики сбоку начинают действовать мне на нервы.
Кулак Фрэнки откидывается назад для еще одного удара, когда я беру себя в руки и поджимаю к груди колено. Толчком пятки в его грудную клетку, я выбиваю его из равновесия, отчего он приземляется на задницу. Деточка в шоке, но только на мгновение. Он не из тех ребят, кто позволит вытолкнуть свою селезенку через горло.
Это наверняка больно.
Фрэнки трясет бритой головой, словно разъяренный бык, распрыскивая пот по рингу. В момент, когда он бежит ко мне, я встречаю его ударом в челюсть и... БАМ!
Пока, Малой.
Шучу, все нормально. Фрэнки немного охренел и всё. За семь лет обучения я знаю, что причиняет боль, что калечит, а что отнимает жизнь. Со мной шутки плохи.
— Этот каратэ -пацан поймал муху палочками для еды, ты, кусок блевотины. — Я наклоняюсь и предлагаю ему руку. — Фильм — настоящее бандитское дерьмо.
Он принимает мою ладонь, закрывает глаза и молча выражает мне свое уважение. Фрэнки меня уважает. Да, блять, здесь все меня уважают.
Аплодисменты заполняют тренажерный зал, пока парни плачутся о проигрыше Фрэнки и бросают в него журналами в качестве утешительного приза. В конце концов, хмурость исчезает с лица Малого.
— Что ж, иногда нужно позволять старым уебкам насладиться моментом, — заявляет Фрэнки с кровавой ухмылкой, поддерживая над головой веревки, чтобы выбраться. — Возраст важнее красоты, босс.
Фрэнки хороший парень, и, возможно, я уделяю ему особое внимание, потому что вижу нем потенциал. Это одна из причин, по которой я обучил его смешанными единоборствами. Я нарочно его провоцирую, потому что парень вспыхивает в мгновение ока. Агрессия внутри него нуждается в выходе.
Мне ли не знать.
Меня бесит, что я не могу дать ребятам настоящий ринг, по типу того, что они видят по телевизору. Это дорогое дерьмо, так что круг с веревками — пока лучшее, что я могу для них сделать. Но однажды я куплю настоящий.
Когда-нибудь.
Устав от мальчишек, превращающих мой центр в засранную дыру, я поднимаю журналы и швыряю их обратно в Ромео и Кроху.
— Уберите это дерьмо за собой.
— Босс, вы это видели? — Кроха, чье прозвище — шутка из-за высоты паренька под метр девяносто, поднимает один из журналов и открывает посередине. — Чувак, это Шайло Уэст. — Он хватается за член и потирает его. — Не могу дождаться момента, когда взгляну на нее. Я бы ей засадил.
Журнал вырывает Ромео и ударяет им по лицу Крохи. Ромео ниже его на две головы, а прозвали его так за склонность к новой девушке каждую неделю.
— А что ты будешь делать через пятнадцать секунд?
Я молчу, пока они обмениваются фантазиями о том, что сделают со знаменитой моделью, в то время как ее полуголое тело на обложке привлекает мой взгляд.
Я слушаю ребят и чувствую, как закипает моя кровь. Не из-за их болтовни. Мне насрать, что они говорят о Шайло Уэст. Мой желудок сводит, потому что, хотя я ненавижу ее, я не могу с ними не согласиться.
Я желаю, чтобы Шайло опустилась на колени, предлагая мне себя снова и снова. Я хочу, чтобы она выкрикивала мое имя громко до звона в ушах и ходила с осипшей глоткой в течение нескольких дней.
Хочу, чтобы умоляла меня ее трахнуть.
И тогда я послал бы ее на хуй.
Потому что Шайло Уэст, международная модель и мечта каждого мужчины, разрушила мою гребаную жизнь.
***
Восемь лет назад
Декабрь
— Кэррик! О, Боже мой, скорей сюда!
Со шваброй в руках я выглядываю из коридора второго этажа. Мама размахивает белым конвертом и с каждым ее шагом мне навстречу моя ладонь все крепче сжимается вокруг пластиковой ручки.
— Не сейчас, — бормочу я, размахивая влажной тряпкой по номеру №246. — Скоро уже заселение, а я еще не домыл пол и не продезинфицировал комнату.
Ее улыбка гаснет, когда она убирает прядь темных волос с лица.