Представив себя и Ника, Малем тут же спросил куда можно отвести лошадей и не нужно ли чем-то помочь.
— Нужно-нужно, еще как нужно. — ответила за девушек ветхая старуха, как раз вышедшая из соседнего дома. Сама она идти не могла, и ее поддерживала женщина средних лет с мутно-белыми, невидящими глазами и клюкой. Обе, как и близняшки, были одеты в блеклую, выцветшую, но, тем не менее, чистую одежду.
— Мужчины наши три дня как в соседнюю деревню ушли, даже дров наколоть некому. — дребезжащим голосом причитала старуха. — Вы уж помогите нам, не откажите. А мы накормим, напоим, спать уложим — все как полагается. Эй, девки! — крикнула она сестрам внезапно сильным голосом. — Пристройте животных и выдайте хлопцам по топору. Мы пока на стол накроем.
Раздав распоряжения, бабка с провожатой вернулись в дом готовить ужин, а к Никаниэлю подскочила Ириша и, прижавшись к нему всем телом, шепнула на ухо:
— Старая снова забыла, что топор у нас один всего. Но ты можешь помочь мне привязать лошадей. Признаться, я их с детства недолюбливаю. — Девушка взяла руку Ника в свою неожиданно холодную ладонь и повела в сторону навеса. — Пойдем.
Возле сарая Малем уже вовсю размахивал топором под восторженные охи Маришки. Ровные чурки раз за разом разлетались в разные стороны под ударами сноровистого эльфа.
Расседлывая Фавора, принц порадовался, что в хуторе не нашлось второго топора. У него и в половину столь умело не вышло бы. Не пришлось позориться. Судя по всему, Малеммилу было не впервой заниматься подобным.
Еще Ник с удовольствием отметил, что в этот раз реакция на прикосновения девушки у него оказалась гораздо спокойнее, чем тогда с Сюзи. Возможно начала вырабатываться некоторая невосприимчивость, что пришлось бы весьма кстати.
Ну и на самых задворках сознания серой мышкой проскочила мысль о странном отсутствии вокруг живности. Даже захудалая коза — и та не вышла знакомиться с новыми соседями. Впрочем, у эльфа, большую часть жизни проведшего во дворце или в лесах, гораздо больше эмоций вызвала бы сама коза, а совсем не знакомство с ней.
Когда закончили с делами, уже стемнело.
Луна этим вечером решила не радовать хутор безмолвным присутствием и стыдливо скрылась где-то в черноте небесного свода. Яркими огоньками вспыхнули мириады звезд, кружившихся в бесконечном танце далекой, недостижимой выси.
Лошади расседланы и ухожены, дрова наколоты, стол накрыт. Радостно шуршал огонь в печи. За столом на лавках разместились попарно Малеммил с Маришой, напротив — Никаниэль с Иришой и сбоку старуха со своей слепой провожатой. Шляпу старика Нора беглый принц оставил в сенях и теперь оба эльфа красовались в свитых из штанин банданах.
— Спасибо гостям за подмогу, тревогу и всяку мороку. — беззубым ртом прошамкала известную сказочную присказку бабка. — Угощайтесь.
Набор яств на столе сильно напоминал норовский: те же соленья, та же непонятно откуда взявшаяся картошка…
Малем увлеченно шушукался с новой подругой, не обращая внимания на пищу. Да и Ириша недвусмысленно гладила Ника под столом по колену.
Отвлекшись на мгновение от Мариши, Малеммил встретился взглядом с товарищем. Он глазами показал на вторую близняшку и вопросительно приподнял брови, мол:
«Берешь»?
Ник отрицательно покачал головой, демонстративно отсел от нее на противоположный конец лавки и положил себе в тарелку пару горячих картофелин.
Пожав плечами, Малем поднялся из-за стола и со словами:
— Я, кажется, руки забыл помыть. Маришь, не покажешь где тут? — умыкнул девушку наружу. Обиженно фыркнув, Ириша ушла следом.
Добавив к картошке ложку квашенной капусты, беглый принц принялся за трапезу.
Оставшиеся женщины сидели молча. Лишь треск огня да шкрябанье ложкой по дну тарелки нарушали вечернюю тишину томной глуши. Ни сверчков, ни ночных птиц, ни скрипа качающихся на ветру деревьев.
Даже весьма голодный Никаниэль не оценил кулинарных навыков хозяек. Не то чтобы ему когда-либо доводилось пробовать грязную половую тряпку, но в его представлении вкус должен был получиться точь-в-точь. Хотя если готовила слепая…
Внезапно Нику стало как-то сильно не по себе.
Закружилась голова, желудок рывком подскочил к горлу и камнем рухнул обратно вниз, толпа мурашек, раздвигая волосы, устроила шествие по совсем недавно зажившему затылку. На ватных ногах он поднялся и, с трудом проталкивая слова сквозь пересохшее горло спросил, где можно лечь спать.