Ближе к полудню показался небольшой город.
Значительно меньше Ануфьево, но, зато, обнесенный по периметру частоколом. Без единого каменного строения, он больше походил на разросшуюся деревню, коей, скорей всего, изначально и являлся.
Город на две неравные части разделяла река с крутыми берегами. Сейчас, в межень, вода опустилась низко, но она стремительным потоком неслась навстречу Нику, надеясь когда-нибудь попасть в далекое Северное море.
Еще издали Никаниэль заметил множество людей, столпившихся на главной площади противоположного берега реки.
Со стороны это больше всего походило на ярмарку. Или, возможно, выступление бродячих артистов, неизменно собиравших немало зевак вне зависимости от времени года.
Кроме того, не мешало бы время от времени спать в теплой постели, а не на голой земле. Ночи с каждым днем становились лишь холоднее.
Конечно, беглый принц знал, что наступала зима и даже был в курсе что такое снег. Вот только дело в том, что в Эльфхейме смена времен года не сильно отражалась на окружающей действительности. В их волшебном заколдованном лесу погода зимой совсем немногим холоднее, чем летом.
Осенью, после основного сбора урожая, тучи начинали все чаще затягивать небосвод. Затем то и дело заряжали затяжные дожди, время от времени заливавшие весь Эльфхейм. И так до самой весны. Потом все расцветало, отряхивалось, птички щебетали, бабочки порхали, солнце светило — в общем, наступало лето.
Вот и вся зима.
Естественно Ника учили, что так происходило не всегда и далеко не весь мир устроен подобным образом. Что на Альйоне есть места, где каждый из четырех сезонов ярко выражен своими характерными признаками. И что кое-где и вовсе земля круглый год покрыта коркой многовекового льда и не знавала теплых лучей солнца со времен создания мира.
Но вживую никогда не покидавший страны эльф видел снег только на редких праздниках, когда Тоэрус Элегнор — придворный архимаг — призывал над дворцом пышные белые облака, из которых целый час сыпались крупные узорные снежинки, смешно таявшие на ладонях.
Будучи несмышленым карапузом Никаниэль обожал и с нетерпением ждал каждого такого праздника, доставая могущественного волшебника бесконечными просьбами «насыпать кристалликов». Но вот сейчас его совсем не радовала перспектива столкнуться со снегом как с серьезным препятствием, а не как с веселой городской забавой.
Добравшись до частокола, беглый принц с удивлением обнаружил, что город никто не охранял. Распахнутые настежь ворота будто приглашали всех желавших присоединиться к громкому торжеству на другой стороне реки.
Что же могло настолько заинтересовать горожан, что даже стража покинула свой пост?
Не став спешиваться, Ник чинно миновал пустынные улицы. Одуванчик гулко процокал по деревянному мосту и доставил наездника прямиком к главной площади.
Казалось, тут собрались все жители. Мужчины и женщины, старики и дети — все как один пестрой шумной толпой пришли сюда этим прохладным осенним днем. Вот только с поводом эльф не угадал.
— Жители Аканы! — громогласно вещал с трибуны пузатый мужчина средних лет, одетый в добротную теплую одежду и выглядевший весьма уверенным в себе человеком. — Как вы все прекрасно знаете, боги велят нам жить в покорстве и смирении. Довольствоваться насущным. Помогать ближним. Соблюдать правила. Соблюдать законы! Люди не должны в своей гордыне и невежестве пытаться стать выше других. Возвыситься над простыми рабами божьими, такими как мы с вами!
По толпе прокатился одобрительный рокот согласия.
— Но всегда находится кто-то, кто не согласен. Кто считает нас всех мусором! Грязью, недостойной пятнать дорогу на их светлом пути. Кто-то, кто мнит себя богом на нашей с вами земле! На достойной земле, доставшейся нам он наших праведных предков!
— Да!
— Точно!
— Дело говорит! — послышались выкрики возмущенных слушателей.
— Но разве мы — гордые жители Аканы, позволим им это? Позволим им попирать священные законы нашей страны, законы богов, законы совести? Позволим творить что им вздумается? Насмехаться над нами? Унижать нас?
— Нет!
— Конечно нет!
Талантливый оратор умело контролировал и вел настроение раззадоренной толпы.