Этим же путем совсем недавно беглый принц двигался в одиночку, подумывая о том, что пора бы уже пополнить запасы. С того момента прошло не больше двух дней, а по ощущениям, будто началась уже другая жизнь — настолько яркие и необычные события успели произойти за это время.
— Слушай, Малем, — воспользовавшись случаем, Ник решил задать парочку интересовавших его вопросов, — что ты имел ввиду, говоря, про мертвую магию и отвернувшихся богов? И почему так странно сработал мой каменный щит?
— А ты не знаешь? — удивился эльф. — Ну да, ты же тут совсем недавно. Полагаю, что, покинув Эльфхейм, ты ни разу не колдовал на людях?
Никаниэль отрицательно покачал головой.
— Так я и думал. Иначе бы тебя уже давно упекли за решетку.
— За что?
— Понимаешь, до Ужасной Войны люди свободно применяли магию. Их колдовство сильно отличалось от нашего. Но лишь по форме, а не по сути. — Ник впервые увидел спутника таким серьезным. — Среди них тоже водились и стихийные маги, и всевозможные жрецы, и темные, и светлые, и некроманты, и даже друиды. Но после войны все темные искусства попали под запрет.
— Это я знаю.
Малеммил кивнул и продолжил:
— Некромантов, чернокнижников, последователей темных богов и остальных хоть как-то связанных с тьмой довольно быстро вырезали под корень. Конечно, те не исчезли полностью. Кто-то спрятался, кто-то ушел в подполье — но осталось их до смешного мало. А позже, как рассказывал мне отец, этот запрет постепенно распространился и на всю магию в целом.
— Но как такое могло произойти? Колдовать для мага — как дышать! К тому же в той войне запятнались лишь темные. Как можно было запретить вообще всю магию?
— Видишь ли, дружище, век человека недолог. Это для эльфов и, может быть, дварфов Ужасная Война была давно. А для остальных рас история и вовсе поросла быльем. Теперь это легенды, а то и даже сказки. Люди просто забыли почему их предки запретили занятия темными искусствами. Они решили, что любая магия — есть зло. И противоречит естественному ходу событий. Особенно настаивала на этом церковь.
— Церковь? Но они-то тут при чем? — такого Никаниэль никак не ожидал. Конечно и в Эльфхейме жрецы держались особняком, но никогда не чинили никому препятствий и не строили козней. Даже попытались воскресить Элельен, хотя надежды на успех почти не оставалось. — Кстати, совсем недавно священники не смогли вылечить мне обычный ушиб. Более того — взяли за это деньги и несли какую-то чушь про то, что еще пара молитв и все пройдет.
В ответ на это возмущение, Малем рассказал Нику, что уже когда постепенно начинались гонения на любых магов, усердней всех масла в огонь подливала именно церковь.
В то время как маги чаще всего оставались одиночками, священники всегда стремились объединиться в большие религиозные группы с верной паствой и традициями. А в запрете на магию они увидели возможность монополизировать свое право на чудеса.
И им это удалось.
На очередном ракатоше, проходящем раз в сто лет в Пантиоке, короли практически единогласно постановили объявить любую магию вне закона.
И именно с этого момента началась стагнация церкви.
Заполучив господство над таинством чуда, священники принялись брать деньги за проведение ритуалов и молитв. Накопление богатств, власти и влияния сместило с пьедестала служение богам и высоким добродетелям.
И творцы отвернулись от них.
Теперь сколько бы слуга божий не молился, сколько бы не взывал к благосклонности небесного покровителя, тот отказывался даровать погрязшему во лжи священнику и толику божественной силы.
Но церковь не спешила расстраиваться.
Она давно уже не нуждалась в богах, как в таковых. Ритуалы и праздники превратились в фарс, необходимый лишь чтобы развлечь толпу да стяжать монетку-другую в загребущие руки епархии.
Сперва люди роптали. Но спустя всего пару поколений они забыли, как когда-то священники творили истинные чудеса, исцеляли недуги, даровали благословения, а не просто «молились», громко кривляясь и размахивая руками.
— Так что же — ни магов, ни священнослужителей в королевствах не осталось?! — Никаниэль столь резко повернулся в седле, что Одуванчик даже слегка изменила направление. Широко открытыми глазами удивленный эльф взирал на Малема, не в состоянии уместить в голове полученную информацию. Ведь как ему искать могущественного некроманта, если тут вообще вся магия под запретом?
— Ну почему не осталось? — спокойно продолжил Малеммил. — В Пантиоке, например, есть официальная магическая академия, где людей обучают магии. Не темной естественно. Но поступить туда, полюби меня кфхан как сложно. Воробья знаешь? Птичка такая. Так вот проще воробью стать королем Лионтии, чем кому-либо попасть в эту академию. Туда даже знатных принимают не всех, а уж простолюдину нужно обладать просто невообразимым талантом, чтобы ему хотя бы ручку на двери подержать позволили.