Наконец подали свежий сыр из овечьего молока, редкой сладости корсиканские клементины и, не имеющий никакого отношения к первым блюдам, 'английский суп' - тонкие бисквиты обильно смоченное бренди, переложенные взбитыми сливками и усыпанные горькой стружкой черного шоколада. Бутылки снова начали циркулировать между гостями, и тосты следовали почти непрерывно.
- Капитан Бонапарт, - позвал Худ, слегка подвыпивший, но активно беседовавший о состоянии уведенных из Тулона кораблей с Косби и Паркером. - Приведенные вами французские призы, несомненно, будут куплены и войдут в состав Королевского флота.
- Милорд, - обратился к вице-адмиралу Нельсон, - учитывая состояние слабо вооруженного корабля, с неподготовленными гражданскими добровольцами на борту, решиться атаковать мощный вражеский фрегат и взять его на абордаж ... Это был акт такого мастерства и мужества, что капитан Бонапарт и его победа заслуживает истинной награды, не говоря уже об обороне им мыса Кэр.
- Тост, джентльмены - остановив взгляд на Наполеоне, Худ поднял бокал.
- Я позволю себе в завершении нашего ужина отметить смелость и талант следующего лучшим традициям морской службы офицера флота Его Величества... Коммодора Наполеона Бонапарта.
- Раны христовы! Бокал в руке вздрогнул, все кричали его имя и новый ранг.
- Джентльмены,- как только шум утих, продолжил Худ, за этого молодого человека, его добросовестное исполнение долга и выдающиеся профессиональные способности.
Игнорируя предписание хирурга больше отдыхать и не обращая внимания на довольно сильно болевшее бедро, Бонапарт продолжал ходить по палубе, размышляя, вспоминая и надеясь на славное будущее. Лорд Худ дал ему твердые заверения, что отправил в Адмиралтейство особое требование, содержащее гарантии получения нового назначения и продвижение к самой вершине карьеры. В конце концов, была Корсика... Но как может обернуться его жизнь после брака с Эжени? Воспитанная в домашней обстановке и далекая от настоящей жизни девушка, знающая только правила своего замкнутого круга, сейчас будет ему обузой, а не поддержкой.
Поймав умеренный северо-западный ветер, покинувшая вечером 24 февраля рейд Аяччо, колонна из четырнадцати кораблей лежала на правом галсе. Призы были укомплектованы смешанными экипажами, французами решившими уйти с союзниками и небольшим количеством британцев. Впереди, слегка клонясь под тяжестью наполненных ветром парусов, шла 'Сибилла' под брейд-вымпелом Бонапарта. Ядро ее экипажа составили милостиво предложенные флагманами добровольцы с кораблей британской эскадры, ранее уже служившие с Бонапартом и попросившие перевода, плюс те, кто был с ним на мысе Кэр и 'Лютине'. Опытных моряков было вполне достаточно для возвращения в Портсмут.
Наконец Корсика осталась за кормой и, идя в бакштаг, корабли взяли курс на Гибралтар. К полудню 4 марта подошли к острову Альборан, где встретили свежий ветер от веста, усилившийся к трем часам пополудни до степени штормового, с крутым и неправильным волнением. Корабли начали сильно принимать баком воду, что заставило, отказавшись от маршрута следования через несколько часов повернуть к испанскому берегу.
Утром 6 марта, при несколько стихшем ветре, поставив фока-стаксели и фор-трисели, конвой лег на новый курс и, следуя им, в 2 ч пополудни бросил якоря на Гибралтарском рейде. Поспешные аварийные работ на 'Лютине' не смогли полностью прекратить поступления воды в корпус, но дали возможность не прибегать к подведению пластыря на переходе. Все это, вместе с затягивающим переход свежим встречным ветром, явилось главной причиной захода в Гибралтар. Здесь можно было с уверенностью рассчитывать на док, где можно было выполнить весь необходимый ремонт фрегата.
По окончании работ, 18 марта в 7 ч утра, вверенные Бонапарту, корабли снялись с якоря для следования в Портсмут. До параллели мыса Сент-Винсент шли при спокойном состоянии моря и слабом ветре, после полудня 20 марта ставшего ровным и дующим с западо-юго-запада. К полуночи второго дня пройдя мыс Финистер, конвой вступил в Бискайский залив, где погода засвежела. С западными ветрами боролись до Уэссана, встретившего его хмурым небом и накрапывающим дождем. Утром 28 марта увидя Лизардский маяк, корабли взяли курс вдоль английского побережья, а в 8 часов пополудни открылся Портланд-Билл, но из-за тумана, встали на якорь в Портландской гавани. Горизонт прояснился 30 марта и в 2 ч 30 мин пополудни, совершив 1175-мильный переход из Гибралтара, конвой пришел на Портсмутский рейд, вызвав восторженные крики на забитой людьми набережной.